Тимохе казалось, что он не спит, но, видимо, забылся, потому что зычный голос Осипа пробился откуда-то из забытья и прошелся по всему телу волной страха и смятения.
Все поднимались. Егор подобрался к Тимофею и почти беззвучно шепнул:
– Всё уяснил?
Тот взял его за руку и сжал, мол, все ясно.
Давно уже Тимоха не был на воле. Ночь была по-августовски темная и свежая. Сразу все тело охватило ознобом, и зуб на зуб не попадал. От холода, а может быть, и от страха, не разобрать. Когда завиднелся рассвет среди деревьев, Тимоха сказался бабе Фене, которая шла рядом, что ему нужно до ветру. Приотстав малость, а потом потихоньку от дерева к дереву, взял вбок от идущих. Через некоторое время показались городские окраины, и он поспешил к дому Кушелева. А там уже было недалеко. Главное, не опоздать, но и никак не быть замеченным. Стучать в ворота или в парадную дверь было опасно. Вдруг впотайки сидят люди Осипа, они ему не дадут поднять тревогу. Тимоха пробрался в сад, пронырнул под окнами и в одном окне увидел свет. Решительно постучал в стекло. Створки раскрылись и выглянула девушка. Она встряхнула длинными волосами:
– Кто там?
Тимоха не знал, как внятно объяснить всё:
– Быстрей! Там разбойники! Осип сейчас будет!
– Какой Осип? Какие разбойники? – девушка была испуганной и непонимающей ничего. А когда разглядела паренька, велела ему лезть в окно. Тимоха влез в комнату, где от горящей керосиновой лампы было тепло. На столе около лампы лежала раскрытая книга. Всё это тепло и уют не ладилось с той тревогой, которую принес Тимофей.
– Поднимай всех! Вас грабить сейчас будут!
У девушки округлились глаза. Она поняла, что это не шутка, и с воплем выскочила из комнаты. В одно мгновение дом ожил заполошными криками баб и детским ревом. Окна везде осветились.
Тимоха выполнил свою роль и теперь не знал, что ему делать. Он запер окна на задвижки окно и плотно занавесил. После этого выскочил в коридор. По дому бегали бестолково какие-то бабы и истошно вопили. Девушка, которую он предупредил об опасности, кричала всем, чтоб закрывали ставни. А в руках ее, что удивило Тимоху, было ружье. Рядом у стены стояло еще два ружья. Девушка держала ружье умеючи. А в двери уже тарабанили уже изо всей силы. И с улицы слышались обещанные бабой Феней улюлюканье и стукотня. Дверь уже ходила ходуном. Девушка прицелилась и, как только в проеме показалась чья-то голова, выстрелила. Все сразу замолкло и здесь в доме, и там, среди нападавших. Было слышно, как там за полувыбитой дверью кто-то охнул и повалился. А девушка бросила ружье, схватила другое и опять прицелилась.