– Говорил, что она лучше всех девчонок на свете. Даже помню ваше совместное фото.
– Всё верно, – сказал Мишка, его голос прозвучал с ностальгией.
– Мы в детстве с Анькой были неразлучны. Я защищал её от мальчишек в школе, она, в свою очередь, помогала мне находить общий язык с родителями. Мы были командой.
Я не мог не задать вопрос:
– Так что же случилось?
Мишка вздохнул, его лицо потемнело.
– Деньги, Лёшка, – произнёс он, привстав с кресла. Он достал сигару, прикурил и посмотрел в потолок, словно искал там ответы.
– В больших количествах деньги могут испортить человека, – продолжал он.
– Отец старался угодить Ане. Вкладывался во все её капризы. Она научилась брать и организовывать только свой досуг. Когда мать заболела и совсем слегла, я нанял медсестру и сиделку, ухаживал как мог, но она не смогла выздороветь. Аня только и приходила, чтобы получить деньги.
Я почувствовал, как в комнате стало холоднее.
– Уж не знаю, как она встретила этого мажорика из Италии, – продолжал Мишка с горечью. – Но с ним она улетела в Италию. С тех пор мы не общаемся.
Он потушил сигару в хрустальной пепельнице. Я видел, как его рука дрогнула. Взгляд Мишки потерялся в пространстве.
После недолгого молчания мы с Мишкой долго и увлеченно обсуждали детали нашего запланированного путешествия. Темы сменяли друг друга, как страницы книги – от маршрута до мест, которые мы хотели бы посетить. Каждый из нас делился своими идеями. В этот момент в комнату вошла Клавдия Петровна, с ярким подносом, на котором красовались горячие пирожки, только что вынутые из духовки, и кружки с ароматным чаем. Запах был необыкновенным, такой, что невозможно было устоять. Он напоминал о детстве, о доме, где всегда было тепло и уютно.