Егор не ждал Ярцова так скоро. И двух недель не ездил, а уж где-то на краю света – на самой Баранче – побывал. Вернулся Ярцов в жаркое утро. Егор только что встал – разленился без начальника.
– Мосолова еще нет? – были первые слова Ярцова, когда он вылезал из повозки. Егор ответил, что нет, не приезжал еще.
– Ну и ладно. Он на Баранче остался – дней на пять, говорил. Я сейчас спать лягу. Если Мосолов приедет, разбуди меня… Или нет, не надо. Не буди. Можно и завтра. Завтра буду рапорт писать. Послезавтра ты, Сунгуров, в город поедешь, рапорт отвезешь.
– А у нас новости какие, Сергей Иваныч! – говорил Егор, внося в избу пожитки шихтмейстера.
– Какие новости?.. Или нет, не говори сейчас. Сначала уж высплюсь. А то здешние новости… им всегда не рад, только сон испортишь. Не надо воды, Сунгуров, не надо; я умываться сейчас не буду.
Из сумки шихтмейстера посыпались черные камни.
– Это что такое, Сергей Иваныч? Руда?
– Где? Это? Да, вогульская какая-то. С какой-то, не помню, реки там.
Егор любовно рассматривал образцы.
– Сергей Иваныч! Это руда наилучшая. Я в Тагиле на руднике бывал, там на три разбора руду делят, так в самом первом разборе и то такой руды нет.
– Много ты понимаешь, Егор!.. Выгони-ка мух из горницы да окно завесь.
– А руду куда?
– Всё равно. Положи на полку или себе возьми. Ох, доехал я таки, слава богу. Даже не верится, что дома.
В темной горнице, раздетый, под чистой прохладной простыней шихтмейстер блаженно вытянулся.
Егор закрыл дверь в горницу и присел к окну разглядывать вогульские камни. Его больше всего занимала, как и Ярцова в избушке Ватина, их магнитная сила. Рудные крошки бородками топорщились на всех острых углах. Ни тряская дорога, ни падение на пол не оторвали этих бородок. Егор шевелил их кончиком гусиного пера – крошки меняли места, перескакивали одна к другой и не отрывались от камня. Егор принес большой гвоздь, приложил его шляпкой к камню – и гвоздь прирос.
– Сунгуров! – послышался вдруг крик шихтмейстера. – Иди сюда, школьник паршивый!
Егор вскочил, положил камни на полку и побежал в горницу.
– Балобан! – орал Ярцов. – Зачем говорил мне про новости, строка приказная? Я нарочно в Екатеринбург не заезжал, чтобы всякие неприятности на завтра отложить. А ты всё испортил, мне теперь не заснуть.