Паруса и велосипеды движутся навстречу друг дугу, и поэтому кажется, что скорость очень большая.
Итак, картина. Нижняя десятая или восьмая её часть – зелёная полоса левого (для меня) склона дамбы. Над зелёной частью ещё одна полоса почти такой же ширины, заполненная велосипедистами и парусами, тоже шириной в одну восьмую, а дальше до самого верха картины – синева неба с редкими маленькими облачками и синева моря, и граница между небом и морем не видна. И синева эта – точнее всего описывается словом простор. А разделяющая синеву и зелень полоска – праздничная лента, вытканная каким-нибудь Кандинским, только ещё с добавлением ослепительных бликов, и встречное движение парусов и велосипедов с велосипедистками и велосипедистами создаёт впечатление, что лента эта трепещет на ветру, и каждый пролетающий по ней изгиб меняет свои краски и яркость. Передо мною шедевр, но я не на выставке и не в музее. Солнце, оживляющее каждую деталь этой картины, припекает мне спину. И ветер, который в этой картине дует, обдувает и меня. Да, что там?! – Я сам в этой картине. А Вы стоите перед ней, и большая сутулая фигура в правой её части, уезжающая от вас на велосипеде – это я.
И, как же хорошо, что в эти несколько секунд, никто мне навстречу не едет и на меня не смотрит! Лёвка далеко оторвался вперёд и тоже меня не видит! Художник нарисовал меня сзади. Вам видна только моя спина. Но я справа сбоку, и почти ничего не заслоняю. Весь праздник перед Вами. И, как зрителю догадаться, что я плачу?
Наконец-то кастрюлю сняли
И напялили на мочало
Шляпу ту, что носил профессор
Лет пятнадцать. Ну да. Не меньше.
Эта шляпа когда-то мысли
От нескромных скрывала взглядов,
Берегла от вопросов глупых.
Там всё кванты и хромосомы,
Гравитация и нейроны,
И распад тоталитаризма!
Я же видел, как этой шляпой
Толпы дамочек восхищались.
Может, … я? … им теперь понравлюсь?!
И очки из-под шляпы этой
Лучше смотрятся чем с кастрюлей.
Может, в этом наряде важном
Даже я поумнею малость?
Вот, вчера дочь хозяйки дачи
Утром рано бежала к душу,
И халат, как всегда, распахнут.
Но, случайно меня заметив,
Свой халатик вдруг запахнула,
Правда, сразу от смеха прыснув.
Вряд ли, что измениться может.
Но, когда поднимается ветер,
И кружат надо мною птицы,
Мы друг другу радостно машем –