Я молча утвердительно кивнул.
Мне теперь и самому непонятно, почему я не рассказал об этом маме и папе, не сообщил учительнице в школе, или председателю Совета отряда, Почему не написал «кому следует», да, мало ли!
Мне ещё менее понятно, почему я не проболтался во дворе мальчишкам, ну, хотя бы из хвастовства, или «просто так». Мне не было ещё и девяти. Я стал развлекать этой историей знакомых, когда шёл уже шестой десяток. (В скобках: я имени моего «фехтовальщика» не называю не из осторожности. Забыл я, как его звали. Жена – помню – Екатерина Наумовна. Наверно бабушка её имя часто при мне произносила. А его не помню. Еврейская фамилия.)
Но это – пустяки! Почему это сделал он?! Вот вопрос! Ведь не совсем же без головы! Вон, чемодан купюрами набил.
Я думаю, что догадываюсь. Я ещё и второй похожий случай знаю. Приблизительно из того же времени. Первые два-три года после войны. Праздновали день рождения. Застолье. Жена, взрослая дочь. Маленькая, но наибольшая из двух комнатёнка, в которых они и жили втроём, в большой коммунальной квартире на несколько семей. Гостей – человек двенадцать родственников, некоторые с детьми. Даже тесно. Когда дали чай, именинник, офицер орденоносец в отставке, потерявший на войне ногу, вдруг и говорит: «А вы обратили внимание на то, чем чай помешиваете?» Не знаю, как другие, но один из младших гостей очень даже обратил. Очень уж черпала сияли, а черенки посверкивали. (А Вы знали, что эти части так называются?) Вопросительные взгляды гостей, а именинник продолжает: «Это ложечки Екатерины Второй.»
Чем занимался и кем работал владелец ложечек, предания до меня не донесли, а фехтовальщик, прославленный на всю страну в центральной прессе, заведовал аптечным складом в одной из московских больниц. Заработок – раза в два с половиной меньше, чем у моего папы, да и мамы. (Инженеры).
Оба обладателя музейных редкостей жили в общих квартирах, жёны их готовили на общих кухнях. Имея богатства, позволявшие им купить себе по дворцу, («улучшить жилищные условия»), они и их жёны и дети, впрочем, у моего фехтовальщика детей не было, дожидались своей очереди в туалет. Говорили потом уже, что Екатерина Наумовна часто стряпала у себя в комнате на керосинке, Соседи догадывались, что там было что-то более вкусное и дорогое, чем у них, у соседей. Да и запахи. И посуду в комнате не помыть. Но считалось, что тёте Кате из-за комплекции стоять у плиты трудно.