Вот, рассказал я вам о каких-то, может быть, не совсем обычных встречах, о каких-то не очень надёжных догадках. А для чего? Такого, что у меня есть, у Вас полно. Но, раз Вы это храните, раз Вы это не выбрасываете, то это для Вас какая-то ценность. Моё, значит, тоже ценность имеет. Не то, что у этих, которым надо было в ценности своих сокровищ себя же ещё и убеждать. Подтверждений от нас ждали. Чтобы завидовали.
Я иногда вдруг задумываюсь, а, что, если бы я, выйдя, от подпольного миллионера, рассказал бы мальчишкам о том, что я узнал, а они и не подозревали, как бы у них глаза разгорелись! Как бы они на меня глядели! Даже Вовка Пахомов! Вот я Вам рассказывал, и Вы уже пятую страницу подряд слушаете. Приятно!
Но, разве может это сравниться с тем, что было бы тогда, тогда – среди мальчишек во дворе?! Эх …
Из письма сестры:
Как ты прекрасно пишешь! Я помню толстую Екатерину Наумовну, хоть и не помню ее мужа… И Игната помню, и столик с лавками во дворе, где Игнат сидел залитый кровью, после того как подрался с сыном…
Про драку я только слыхал. Сестре было лет 5, или 6, (раз она сама во дворе гуляла). Значит, мне было 15, или 16, и мир уже вышел из дворовых границ
НЕСКОЛЬКО ЭПИГРАММ САМОМУ СЕБЕ
Ты только раздуваешь
Ты только раздуваешь пламя,
Когда сердито губы дуешь
И смотришь хмурыми глазами
На голову мою седую.
Напрасны строгие слова
И укоризны, и насмешка.
Под пеплом здесь не голова,
Но пышет жаром головешка.
Гуляка, фантазёр
Гуляка, фантазёр, горлан – петух;
Теперь огонь в его глазах потух,
Хвост поредел, и набок гребешок;
И, видишь, как невзрачен мой стишок.
Певец теперь раздёрган и раздолбан,
И глупостей огонь почти угас.
Ещё бы раз! Ну, пусть, граблями по лбу!!
А сам упрямо думает о Вас.
Увяла наша роза
А, что увяла наша роза,
Забудем с помощью склероза.
На липком блюдце
На липком блюдце сладкого кокетства
Жужжат и бьются волокитства мухи,
Жужжаньем выражая обожанье.
Твой колокольчик звонок, словно детство,
А мы умеем только дребезжанье.
И кажется – залипшие не в духе
Их арии похожи на брюзжанье…
Такие, уж, у мухи голос, ухи.
Усердием запасшись
Усердием запасшись до бесстыдства,
я важный труд составил о кокетстве,
я написал о нём как важном средстве
в сложнейшем механизме волокитства.
Доклад не сложен – семь коротких строчек.