– Да кто тебя возьмет замуж, глупая? Развела тут нежности, сопли! Посмотри на себя – вся чумазая, подол платья порван… Ты поранилась? Черт, покажи. – Он присел рядом, обеспокоенно глядя на ее ногу.
– Оступилась, пока бежала. Ближе к скалам неровная земля, вот и упала. – Элис пальцем потрогала распухшую ногу и сжала зубы от неприятной боли. – Разве есть тогда смысл отдавать меня, если никто не захочет взять в жены такую замарашку?
– Ты думала, я тебе приданное собирал? – Ее старший брат громко рассмеялся, и юная особа со злостью бросила в него горсть влажной земли, от которой он удачно увернулся. – Ну какая же ты все-таки чудачка, Элис!
– Тогда объясни мне, как следует, зачем нам куда-то собираться?
Улыбка в тот же миг соскользнула с лица парня, а его вид снова стал сосредоточенным и серьезным.
– Для начала – у нас не так много времени на долгие разговоры, а история длинная. Я тебе обязательно расскажу обо всем по дороге. А сейчас тебе следует мне довериться, сесть на лошадь и отправиться в путешествие.
– Путешествие? Ты не шутишь? – спросила Элис, и ее глаза засияли от предвкушения.
– Да, только не воображай себе слишком много. Вряд ли наше путешествие будет похоже на сюжеты твоих любимых книжек.
– Джозеф, увидеть мир за пределами Ундервуда уже больше, чем то, на что я рассчитывала, – ответила она с улыбкой, появившейся на ее довольном лице. – Я с ужасом думала, что мне придется всю жизнь провести в деревне.
Элис Грэмс захотела подняться с земли, но тут же почувствовала резкую боль, когда оперлась на ногу.
– Вот же проклятье… – тихо проговорила она, чтобы брат не услышал бранных слов.
– Ты не дойдешь с этой ногой. Посиди здесь, я скоро вернусь. Это место – наша точка. Не исчезай.
Она кивнула и снова присела, а Джозеф в одиночку отправился домой.
Дорога обратно казалась почему-то длиннее, кабаньи тропки плутали юношу, а, может, его путали собственные мысли и переживании. Сложно было поверить, что однажды рассказанная родителями история и взятое с него обещание будут иметь продолжение.
На подходе к дому он заметил несколько удаляющихся от него людей в доспехах. В Ундервуде, да и в Гадаре ему еще не доводилось встречать солдат или стражу, а значит, тут что-то было не так. Он почувствовал внутри груди, как сжалось и без того беспокоящееся сердце.