– Вам стоит выбрать другое время для визита. Когда госпожа изволит пребывать не в духе, то и господин впадает в расстройство. А в расстройстве он не склонен решать дела…
Понятно.
И весь город подстраивается под настроение госпожи градоправительницы.
– Ничего. – Ричард обошел и слугу, и поднос. – Я как-нибудь переживу.
Останавливать его не стали, лишь проводили печальным вздохом.
– …как ты посмел! Предать мое доверие…
– Милия, тебе показалось!
– Ты тискал эту потаскуху на глазах у всех, а мне показалось? – голос дамочки ввинчивался в череп. И Ричард в очередной раз мысленно поздравил себя с единственно верным решением избегать брачных уз.
– Мы лишь танцевали, Милия…
– Танцевали?! Это не танец, это срам…
– Это модно!
– Модный срам?! Тарис, ты… ты выставил себя на потеху! Боги милосердные… да весь город только теперь и говорит…
– Милия, все ведь танцевали…
– Но не уткнувшись носом в чужие сиськи…
– Я не виноват, что лайра Фицжеральд столь… высока…
– И сисяста!
– В этом я тоже не виноват.
Ричард остановился.
На втором этаже было не менее неуютно, чем на первом. Узкий коридор. Сумрак. И огромные портреты в тяжелых рамах. Благородные лойры. И не менее благородные лайры, чья изысканная красота несла в себе отпечаток старой крови.
Интересно…
– Боги видят, я была терпелива, Тарис. Я старалась не замечать взглядов, которые ты бросал на других женщин. Я не верила сплетням…
– Милия…
Ричард двинулся на голоса.
Идти пришлось недалеко. Дверь была не просто приоткрыта, но распахнута настежь.
– …я убеждала себя, что они завидуют. Злословят.
– Так и есть!
Комната.
Не сказать, чтобы большая, но и не маленькая. Потолок в тех же завитушках, которые от времени пожелтели. Жерло камина, по летнему времени забитого сухими цветами. Каминная решетка.
Ковер.
Стены, обитые полосатой тканью. И, судя по разводам, обиты они были давно.
– Я ведь любила тебя! И ради этой любви пошла против отцовской воли…
Стол.
Стулья. На одном восседает дама неясного возраста, но внушительной стати. Она то ли бледна, то ли напудрена сверх меры. И бледность эту подчеркивают что рыжие волосы, уложенные в прическу-башню, что темно-зеленое атласное платье.
Поза дамы страдающая. Одна рука отставлена. Другая – прижата к высокому челу. К отставленной ручке припал мужчина. Невысокий. Пухлый.
– …я снизошла…