Ни её лица, ни руки. Только тусклая глубина, где будто плавали силуэты.
– Оно не показывает внешность, – раздался за спиной голос Марселя. – Оно показывает то, что вы давно не хотели видеть.
– Оно… испорчено? – спросила Николь, но голос её дрожал.
– Или вы испортили себя – пытаясь быть правильной.
Слова задели. Слишком точно. Она хотела уйти, вернуть зеркало на полку, но не смогла. Оно держало её взгляд, как будто в нём кто-то шептал издалека.
– Я не собиралась ничего покупать, почти оправдывалась она.
– Оно не продаётся, – сказал Марсель, и на его лице появилось нечто вроде лёгкой усмешки. – Оно просто выбирает. Вас – выбрало.
Она заплатила. Даже не вспомнила сколько. Вышла в сумерки, с зеркалом, которое не отражает.
Сначала она просто хранила его в ящике. Но ночью, когда просыпалась от беспокойства – без причины, как бывало часто в последние месяцы, – доставала. Смотрела. В нём не было лица. Но были тени. Похожие на неё, но другую. То, как она смеялась когда-то. Как пела в университете на сцене. Как рисовала – давно, до юриспруденции, до карьеры, до бесконечной выстроенности.
Потом зеркальце стало меняться. Не буквально – ощущением. Она начала видеть себя. Без макияжа. Без маски. Без напряжения во взгляде. И в этом отражении была боль – но и облегчение. Как будто её внутренний голос, загнанный вглубь, нашёл выход.
Она начала меняться. Вначале – почти незаметно. Стала медленнее говорить. Отказалась от двух лишних проектов. Перестала носить вещи, в которых ей было неуютно. Однажды пришла на работу и вдруг сказала:
– Я ухожу.
Начальник не сразу понял.
– Уезжаю. Буду преподавать. В другом городе. Рисование.
– Вы… художник? – изумлённо переспросил он.
Николь не ответила. Она сама ещё не была уверена. Но зеркальце больше не показывало теней. В нём было её лицо. Спокойное. И, наконец, живое.
Через полгода она вернулась в переулок. Хотела поблагодарить. Принести зеркало обратно. Но лавки не было.
На её месте – пустой фасад. Табличка: «Лавка Марселя. Закрыто на чьё-то будущее».
Она улыбнулась. И, повернувшись, ушла.
В её кармане – зеркало. Теперь оно отражало всё. Даже то, чего она больше не стыдилась.