Уохчинтонку удалось увидеть три последовательные сценки из жизни Зрети отай.
Первая. Низкая комната из брёвен с малюсеньким оконцем под потолком, где на полках и лавках лежат бобровые, собольи, куньи, горностаевые и другие меха, шкатулки, короба и сундуки с разными драгоценностями. Среди них приметная, почти чёрная коробка овальной удлинённой формы с ожерельем Зрети отай.
Второй «стоп кадр» можно назвать паникой, или – грабежом: мечущиеся люди, распахнутые окна, двери, беспорядок во всём. Бегущие люди хватают, что под руку подвернулось. Кто-то схватил темную коробку с ожерельем.
И наконец третий. Голубое небо, зеленая дубрава, огромный старый дуб и недалеко от него – маленький дубок с ямой под ним. Рядом лежит знакомая тёмная коробка-шкатулка, ворох бересты и человек, который делает из этой бересты внешний короб для шкатулки с ожерельем. Судя по всему, он собирается её закапывать.
Далее в истории ожерелья идёт период, когда ни единой вибрации от Зрети отай почувствовать никто из шаманов не смог. Позднее стало понятно: оно лежало в земле.
Тем временем у Уохчинтонка появился очень сильный ученик, которого потом, когда он войдёт в силу, назовут Вичаша (мудрейший). Это самый сильный шаман из тех, кого я знаю.
Он придумал, как в чужой стране схоронить Зрети отай на долгие годы, причём сами стражники о своей роли не догадывались.
Всё началось с того, что случай свёл его с юношей, который оказался именно тем, кто был нужен. Ведь золото – это большое испытание для белого человека. Звали этого молодого человека Питер.
О нём, о его времени и его делах я расскажу тебе подробней – оно того стоит, и начну свой рассказ издалека.
Это ныне можно позавтракав утром в Амстердаме, в тот же день пообедать в Москве. А триста – четыреста лет тому назад всё было совсем иначе; пространства были огромны, безлюдны и опасны.
В начале зимы 7152 г от сотворения мира, или в 1644 г от рождества Христова, торговый караван из нескольких десятков подвод в основном голландских купцов шел из Архангельска на Вологду и далее на Ярославль.
Еще осенью в Амстердаме, объединившись, купцы зафрахтовали голландское судно. Более месяца они шли северными морями до Архангельска, где перегрузили товар на нанятые на месте подводы, и уже по снегу на санях двигались к Ярославлю, где у двух из них были собственные подворья. Дальше пути временных попутчиков расходились.