Система Романова – русский внутренний стиль - страница 9

Сергей же посмеялся над моей горячностью и напомнил христианский принцип “не осуждать”. Но на этот счет у меня были свои сомнения. Если сказано “не укради”, значит красть – плохо. И если кто-то крадет, значит мы можем заключить, что он плохо поступает. А это заключение – и есть осуждение. Сергей же высказал мнение, что “не укради” – не повод для моральной оценки, а один из принципов, позволяющих меньше думать о своих действиях. Просто не кради, и все, а не гордись собой, потому что не берешь чужого, и не осуждай воров. Морализм же и его дочери: гордыня и осуждение – и есть первородный грех, то самое яблоко с древа познания добра и зла,

Мне эта концепция была не понятна. Я даже решил, что неверно понял Сергея. Но позже и Роман Романович подтвердил: осуждение вора может быть хуже самого воровства.

Когда Софья показывала движения комплекса, то называла мышцы, которые следовало напрягать. Чувствовалось ее медицинское образование. В этом движении, говорила она, необходимо напрячь дельты и трапециевидные мышцы.

По поводу напряжений мышц вопросов не возникало, но Сергей настаивал на том, что все упражнения системы – тренировка смирения. Мне в это трудно было поверить, отрабатывая удары в комплексе с полотенцем. Но мой новый товарищ утверждал, что смирение – лишение внешнего мира своей воли, которая помещается вовнутрь вместе с вниманием.

И, по словам Романа Романовича, смирение – главное в духовной жизни христианина. Но я не мог тогда этого принять. Для меня смирение было готовностью подчиняться и сносить издевательства. И это тоже, соглашался Романов. Более того, говорил он, часто полезно найти унижающего тебя человека, чтобы поучиться смирению. А Сергей добавлял, что оскорбления перестанут что-либо значить, когда избавишься от чувства собственной важности.

Сергей говорил, что это движение поворота всего тела и шеи вправо не только благоприятно для позвоночника, но и является способом пассивной защиты от удара в голову. Сила удара сводится на нет, и кулак противника проходит мимо лица, лишь задевая его.

Я понял. Но однажды, Роман Романович, посмотрев на мое исполнения этого движения, сказал, что не видит готовности остановиться и принять удар. Он и не мог этого видеть, потому что я тренировал уход от атаки, а не принятие побоев. Дед только посмеялся над моим растерянным видом, но с того момента стал больше со мной общаться и больше объяснять.