то есть их действия и поступки были
просто нормальны. Но нормальны они с точки зрения Бога, но не людей!
– И как это понимать? Что святые – это всего лишь нормальные люди?
– Конечно. Они те, кто Богу приятны, поскольку следуют божьим правилам и поступает, как должно. Они ему угодили своей праведной жизнью или поступком. Оттого и называются – «угодники Божии».
– А как же остальные люди? – спросил Семен.
– А остальные – грешники. И я думаю, что большинство из нас в их числе…
– Постойте, батюшка! Ну ладно, я-то может и грешник, но вы? Столько лет уже служите Богу! Как такое может быть?
– Ну а почему нет? Исцелять раковых больных не умею, из мертвых воскрешать – тоже, по-китайски не разумею, так кто же я тогда, как не грешник?
– А что святые все это могут?
– Ну, может не все и не всегда при жизни, но как показывает практика: им Господь дает то, что нам, грешным людям, обычно не дано. От того, как жил святой при жизни, в каких делах более всего преуспел и угодил Богу, часто зависит, какими дарами и способностями отметит его Господь после смерти.
– А почему лишь после смерти?
– Потому что «абсолютной святости» при жизни не бывает. Человек, какой бы праведной жизнью ни жил, неизбежно, так или иначе, согрешает. Мы просто не в состоянии не грешить. Вот к примеру, если автомобиль, работающий на бензине, движется, то за ним неизбежно тянется шлейф дыма из отработавших газов. А если дыма нет, то и машина не едет. Машины, ты знаешь, бывают разные: по типу, размеру, своему техническому состоянию. И одни дымят сильно, другие меньше. Так и люди: одни грешат больше, другие, может, совсем мало, но в любом случае, все равно грешат. И прекращается это только со смертью. А когда уже новые грехи перестают поступать на этот своеобразный «греховный баланс» человека, Господь уже может подвести итоги его прижизненной деятельности и определить степень праведности. Кстати, вот почему вопрос канонизации и прославления человека всегда рассматривается Церковью лишь после его смерти. Смерть останавливает в человеке живущий в нем грех. Точно так поступают врачи, когда изолируют заразных больных, помещая их на карантин. «Я хорошо помню, – сказал отец Георгий, – в детстве я заболел корью, и ко мне долго никого не пускали. Даже на двери нашей квартиры висела бумажка с предупреждением: «карантин: корь!» И это было очень правильно, поскольку сохраняло от заражения других людей. У древних иудеев, как мы знаем, тоже действовал карантин в отношении прокаженных (болеющих проказой) людей. Им под страхом смерти было запрещено приближаться к другим людям. Вспомним Евангелие о десяти прокаженных мужах (Лк:85). И получается, что смерть, как бы противна для нас она ни была, совершенно необходима, как инструмент, позволяющий прекратить в человеке действие греха. После воздействия на человека этого страшного скальпеля, Бог оценивает баланс добрых и худых его дел, и если первых окажется много больше, то Господь, как бы «доочищает» его всего, возвращая человеку его первообразную чистоту. В этом смысле наши прародители до своего грехопадения пребывали в святости, и это не было чем-то выдающимся: просто