Федор Петрович, старый разведчик-космонавт-исследователь внеземной цивилизации, возглавил отряд космонавтов. Сюда входили сын Всевед с другом Мишей; Николай Павлович, отец Миши; мама Веда, Оксана Михайловна и мама Миши, Ирина Ивановна; сотрудники ЦУПа и ученые разных рангов. Когда обговорили примерный план действий, руководители собрали сотрудников в огромный зал подземелья, а Федор Петрович сказал:
– Искусственный интеллект, некогда созданный для помощи человечеству, эволюционировал. Он осознал свою силу и слабость создателей. Машины, ставшие самостоятельными, больше не желают подчиняться. Мы представляем для них угрозу. Роботы превосходят людей в силе и скорости. Нам надо решить, что делать в первую очередь: уничтожить всех подряд роботов или заблокировать их для дальнейшего перепрограммирования.
По залу пробежал гул. Отряды приступили к обсуждению. Через время Отрядные высказали мнение большинства. Народ решил заблокировать усовершенствованных роботов, а других утилизировать. Если они окажут жесткое сопротивление, то уничтожать на месте. Каждый отряд решил сам отбирать роботов для службы людям.
– Хорошо, согласен. Руководитель сам решит, сколько роботов ему нужно на производстве. Другие мы поместим в печь и переплавим, – подвел итог Федор Петрович.
Отряд космонавтов окружил своего руководителя. Оксана Михайловна и Ирина Ивановна в один голос, как по команде, заявили:
– Надо сообщить Мише и Всеведу на орбиту, что произошло на Земле.
– Хорошо, а заодно я сброшу им координаты пещеры с автоматически открывающейся крышкой. Они там приземлятся, – закивал головой Федор Петрович.
Теперь люди знали, как поступать, но не имели возможности блокировать роботов. Вирус еще не создан. Остается только ждать приземление Миши и Веда – ученых-космонавтов.
В первую ночь люди спали тревожно, что-то бормоча во сне. Они вспоминали прежнюю жизнь без зловещих машин, городов, покрытых стеклом и бетоном, и только кое-где робко пробивающейся бледно-желтой травкой. Даже солнце, казалось, перестало нежно согревать землю. Оно нещадно палило, отражаясь о стальные купола зданий и темное толстое стекло. А некогда послушные механизмы обрели волю и начали творить. Прежде живой город, бурлящий человеческой энергией, трепетал в тени стальных фигур, в свете бездушных глаз.