Бросил сумку на заднее сидение ее авто и сел рядом.
– Голодный? – тихо спросила она.
– Тебя хочу, – шепотом ответил он и, глядя в глаза, погладил ее руку.
Она все поняла без слов и завела машину. И этот момент – она уже видела в своей жизни. Знала о нем. Знала, что так будет. Эта встреча. Поезд и любимый мужчина. И дождь за окном машины. Работающие дворники, мокрые дороги, и, конечно же, песни Цоя. С которых все началось.
Виктор Робертович – настоящая легенда, даже после смерти объединяет людей. Великий человек! И верно спел – любовь стоит того, чтобы ждать.
Домой зашли молча, без слов. Она сразу стала набирать ванну и поставила греть ужин. Он разделся и, оставшись только в джинсах, подошел к ней. Снял с нее футболку, запустил ладонь в ее волосы и впился в ее губы, сильно прижимая к себе. Потом посмотрел на нее, шепнул на ухо: «Я быстро», и ушел в ванную.
Она накрыла на стол и села его ждать. Он вышел, быстро перекусил, взял ее за руку и повел на балкон, покурить. Она наблюдала за ним, и каждое мгновение ей хотелось продлить на целую бесконечность. И как он улыбается, и как он курит, и как гладит ее по ноге, поднимаясь все выше.
И от этой легкой ласки возбуждение накрывало ее волной, заставляя пульс биться чаще. И тут же хотелось сбросить всю одежду и слиться с ним в единое целое. Целовать его губы, щеки, его тело. Чувствовать его запах, слышать его шумное дыхание и шепот у самого уха: "Моя девочка, как я тебя люблю". А главное – видеть его глаза, которые он закрывает от этого невероятного удовольствия.
И хотелось дарить ему это наслаждение еще и еще. И он – единственный мужчина, кто действовал на нее именно так. Ведь она была только его девочкой.
А потом – были песни Цоя. И ночь была длинной и счастливой. Он пел для нее и Восьмиклассницу, и Звезду по имени Солнце, и ее любимую Нелюбовь. А она глубокой ночью варила вкусный кофе для них. И вдвоем, они курили на прохладном балконе и целовались. И поцелуи были с привкусом черного кофе. И говорили обо всем. Смеялись и молча смотрели друг на друга. И даже танцевали. И снова было много любви. Нежной и глубокой. До стона, до хрипа, до самого утра. И хотелось – навсегда рядом с ним. И с его гитарой. И чтобы утро больше не приходило. Потому, что оно все вернет на круги своя. Его – вернет в свою жизнь. А она – останется в своей.