Первый раз, когда я начал наводить порядок в мастерской, отец
резко остановился и перестал ковать.
– Сынок, что ты делаешь? – видно, отец спросил чисто
рефлекторно, позабыв о моей неразговорчивости, и начал наблюдать за
мной.
А я тем временем взял веник и начал обметать углы кузни. Не
спеша, метр за метром я смахивал мусор в сторону, собирая все в
одну кучу, потом сгрузил это в совок и вынес за кузню, куда отец
обычно выкидывал металлическую шелуху. Поначалу кузнец за мной
удивленно наблюдал, потом все же продолжил работу, периодически
поглядывая на меня украдкой. Я могу представить его эмоции: сын
почти семь лет не проявлял инициативы, был ходячим болванчиком, а
тут на тебе. После уборки я решил как обычно постукать по металлу,
чтобы резко не выбиваться из образа.
Я взял свою заготовку и пару раз по ней стукнул. Наблюдавший за
мной отец заметно помрачнел. Наверное, обрадовался, что сын начал
меняться, но увидев, что я принялся за старое, вновь расстроился.
Сразу начал усиленно долбить по наковальне, а во взгляде явно
читалась злость вперемешку с безысходностью. Ну ничего, скоро я
говорить начну будет в семье радость.
При ударах по металлу я надеялся ощутить ту же прохладу, но,
видимо, что-то пока делаю не так. Стукнув еще раз двадцать, я
забросил это дело и перевел свое внимание на отца. Он, погруженный
в свои мысли, в это время дальше работал. О чем он думает, я мог
только догадываться, но заметил, что тот уже весь пропотел. Почему
бы не порадовать мужика? Подошёл к ведру с водой, накрытому
крышкой, взял деревянную чашку, набрал воды и понес к нему.
– Спасибо, Джо! – сказал отец с легким удивлением.
Да, судя по моим воспоминаниям, малец инициативу особо не
проявлял. Ну, все когда-то бывает впервые.
Видя довольного отца, я и сам непроизвольно улыбнулся. О чем же
думал кузнец, раз такое простое действие вызвало у него искреннюю
улыбку? Видимо, сильно переживает из-за происходящего с сыном.
Рокол
Заставшая меня врасплох забота Джо что-то всколыхнула внутри
меня. Внезапная уборка кузни удивила: сынок редко своевольничал, в
основном его действия были только по просьбам. А тут на тебе, начал
подметать. В душе разгоралась надежда – вот мальчик начал меняться.
Но после того, как он вернулся к своей проклятой заготовке, я
понял, что все тщетно. Под размеренный стук молотка по холодному
металлу, печаль опять заполнила моё сердце, мысли были хуже
некуда.