Уснул Иван ближе к полудню, уронив голову прямо на рабочий стол.
– Сова, открывай! Медведь пришёл! Я слышу, как ты храпишь, – вырвал Латарцева из объятий Морфея басовитый голос, перемежающийся ударами военных ботинок по входной двери.
– Слон ты африканский, а не медведь… – пробурчал недовольно хозяин квартиры.
Держась за гудящую голову, он посмотрел в дверной глазок, и не увидев там ничего подозрительного, отворил дверь.
С порога на Латарцева смотрел его недавний приятель, с которым они познакомились в местном баре и сошлись на теме искательства. Кирилл Добровольский, детина двухметрового роста, с густой черной бородой и длинными, почти до плеч волосами, за которыми мужчина пытался скрыть свою мутацию. Впрочем, получалось у него это не очень хорошо. Ибо уши, каждое размером с голову, скрыть было крайне сложно. Слегка обвисшие лопухи-локаторы были заведены назад и закреплены чем-то вроде прищепки на затылке. Довольно потешная картина, к слову сказать. Вот только хозяин этого богатства так не считал, агрессивно реагируя на всякого, кто, по его мнению, криво посмотрел на него. Всякого, кроме Ивана. Ему по неизвестным причинам спускалось с рук если не всё, то очень многое.
– За слона ответишь! Эм… Что-то ты сегодня особенно зелёный, – улыбка сползла с бородатого лица Добровольского, стоило ему взглянуть на товарища, – ты не заболел?
– Просто устал, – отмахнулся тот, жестом приглашая Кирилла заходить, а сам всё-таки кинул взгляд в зеркало.
Оттуда на него глядел уже не молодой мужчина с нечесанными патлами седеющих волос. Худощавое лицо с впалыми щеками было испещрено морщинами. Усталый взгляд серых, рыбьих глаз с полопавшимися капиллярами, не выражал никаких эмоций.
Среднестатистический такой работяга начала двадцать первого века, если бы не одно «но». Цвет кожи. Бледно зелёный, с редкими темными пятнами, будто камуфляж.
Дело всё было в том, что после пандемии вируса "Jeliaz" или вирус "Ж", как его коротко именовали российские учёные, унесшего жизни девяноста процентов населения планеты и кроме как с филейной частью тела у выживших не ассоциировавшийся, эти самые остатки начали меняться. Мутировать.
Вирус каким-то образом воздействовал на геном человека, пробуждая самые скрытые предрасположенности. По большей части это были банальные опухоли, которые добивали остатки выживших, но и появились вот такие "везунчики" вроде Латарцева с кожей, делающей его похожим на рептилию, да Добровольского, с увеличенными ушными раковинами и измененным слуховым аппаратом, обострившим его слух. Но были и другие – настолько изменившиеся, что потеряли человеческий облик полностью, а вместе с ним и разум. Дикие. Так их называли. Таких отстреливали только завидев, либо сбегали, чтобы не попасть в лапы вечно голодным, безумным тварям. Защитой от них стало возведение вокруг самых заселенных районов подобия стены, за которую и ходили поисковики в надежде отыскать что-то ценное и не сложить голову при этом.