– Понятно. Голодная?
Тащу Соньку на тесную кухоньку, усаживаю в высокий стульчик.
– Акулёнок ту-ру-ру-ру-ру… – Напеваю весело под нос, отвлекая ребёнка от чувства голода.
А то начнётся сейчас, знаю я её.
В чашку насыпаю овсяные хлопья для Тёмы, заливаю остатками молока. Открываю новую бутылку и готовлю смесь для Сони.
Тёма заходит. В мятой рубашке.
– Я тебе вчера погладила рубашку, где она?
– Там, где ты её оставила.
– Почему не надел?
– Она розовая. Не пойду я в ней.
– Не розовая она, а чуть с оттенком.
Ой, подумаешь, постирала случайно со своими красными носками…
– Я лучше в этой.
– А мне потом снова выговор слушать?
Тёма пожимает плечами, бросает полупустой рюкзак возле холодильника и усаживается за стол.
– Это ты так в школу собрался?
– Ага.
– У тебя сегодня физкультура. Где форма?
– Я искал вчера, не нашёл.
– Тём, ну как так? Мне что, начать твой портфель проверять, как в начальной школе? – Заливаю смесь в бутылочку, подаю Соне. – Ты почему такой раздолбай, а?
– А ты? – Огрызается.
Набираю побольше воздуха, чтобы вступить в полемику, но быстро сдуваюсь, как воздушный шарик.
Нет, сейчас моих моральных сил не хватит на битву с ним.
Да и хороший он, ладно уж. Единственная моя опора и поддержка.
Но противный и колючий иногда до зубного скрежета, впрочем, как и все подростки в четырнадцать.
Ему хочется свободы и приключений, драйва, эмоций и всего того, чем наполнена жизнь его сверстников, а вместо этого он вынужден сидеть дома и помогать мне с Сонькой, пока я выхожу в ночные смены.
Мужской руки ему не хватает, это факт.
Примирительно взъерошиваю волосы брата.
– Жуй свои хлопья. Мы уже везде опоздали.
– Мхм, – мычит угрюмо.
Сажусь напротив. Открываю последнюю баночку йогурта.
Тёма отправляет ложку хлопьев в рот.
– Фу! – Морщится. – Варя, молоко прокисло!
Тут же выхватывает бутылочку со смесью у Сони. Капает в ладонь пару капель. Подозрительно прищурившись, слизывает.
– Я ей новое открыла.
– А Артёму можно и скисшее, правильно, – возвращает бутылочку недовольной Соньке.
– Я же не специально. На вот, – отдаю ему свой йогурт.
– А ты?
– Я не голодная, – улыбаюсь.
Тёма недоверчиво переводит взгляд с йогурта на меня и обратно.
Двигает ко мне.
– Сама ешь. В столовке похаваю.
Ёжик мой.
– Пополам?
– Пополам, – соглашается.
Уперев подбородок в кулак, смотрит, как я съедаю свою половину.