Моё дыхание участилось. В памяти всплыло, как он выглядел в Париже. Но сейчас всё было иначе. Ярче, острее. Прошлое было только наброском к этому моменту.
Я потянулась губами к его головке, обхватывая её мягко. Мой язык коснулся её сначала осторожно, затем смелее. Я ощущала вкус его кожи, насыщенной жаром, и растворялась в этом ощущении. Нэсс издал низкий стон. Его рука легла на мои волосы, но пальцы дрогнули, будто он сдерживал себя. Он не двигался, только смотрел. В этом взгляде было что-то интимное. Как будто он смотрел не на мою голову, а прямо в меня.
Мои губы начали двигаться, захватывая его ствол всё глубже. Я чередовала движения: быстрые, влажные поцелуи, затем медленное скольжение вниз. Мой язык обвивал его, пробегал по венам, а затем возвращался к вершине. Я слышала его дыхание, которое стало громче.
– А как же «Давай только без того, что было в Париже»? – пробормотал он иронично.
Я остановилась, взглянула на него, облизала головку и ответила с улыбкой:
– Мало ли что может сказать глупая женщина.
Его глаза вспыхнули. Это было не просто возбуждение – восхищение, азарт. Я снова обвила губами его ствол, медленно, подчёркивая каждое движение. Я хотела, чтобы он чувствовал каждую волну скольжения, каждую каплю моего желания. Он не просто стонал – звучал, как натянутая струна.
Его бёдра подались мне навстречу. Осторожно, почти незаметно, но это было инстинктивно. Его рука, запутавшаяся в моих волосах, начала двигаться увереннее. Он задавал ритм, но без напора. Это был диалог, а не приказ.
– И вообще, – добавила я, вынув член изо рта, после его намекающих толчков, – заткнись и получай удовольствие.
– Как прикажете, моя госпожа, – прошептал он, закидывая голову назад.
Я видела, как его шея напряглась, как дрогнула кожа на груди, как его живот напрягался при каждом моём погружении. Его рука сжалась на моих волосах, бёдра подались вперёд с полной отдачей. Оставалось только это: мой рот, его тело и ритм, в котором мы дышали одновременно.
Он дышал всё громче, и я чувствовала, как его тело напрягается, вибрируя от каждого моего движения. Я ласкала его, и он откликался на каждое прикосновение: легкое покачивание бёдер, судорожный вдох, пальцы, крепче сжимающие мои волосы. Это был не контроль, а признание, безмолвное и сладкое. Он знал, что веду я, и хотел этого.