– Тогда живи, Лен, – сказал, а внутри всё оборвалось. – Будь счастлива без меня.
Я замер, глядя на неё, на эту женщину, которую любил когда-то до дрожи, а теперь не узнавал. Надоела мне эта ругань, этот бесконечный тупик, где мы только обижали друг друга. Молча пошёл в комнату, схватил сумку, бросил туда пару шмоток, вернулся в кухню, кинул ключи на стол и добавил: "Найди себе кого получше, Лен, строй своё будущее как хочешь".
Она стояла, сжав губы, смотрела в сторону, а я хлопнул дверью и ушёл, оставив ей квартиру, которая досталась мне тяжким трудом, а с ней и все мечты о счастливой семейной жизни. Ни о каких детях речи уже не шло – мы просто убили всё, что было.
И вот теперь я живу в маленькой съёмной квартирке в двух шагах от метро "Ворон" – одна комната, старый, но крепкий диван, кухня, в которой еле помещается стол, и окно, в которое сквозь ветки деревьев видно Волоколакское шоссе.
Сначала было тяжело, душевно страдал – смотрел в потолок, вспоминал, как Лена улыбалась мне раньше, и не понимал, где мы свернули не туда. Потом стал отходить, привыкать к жизни без неё, без её голоса, без её тепла. Познакомился с Катей – задорной блондинкой с громким смехом и привычкой разбрасывать свои вещи по всей комнате. Она быстро переехала ко мне, будто так и должно быть.
– Стас, ты чего такой хмурый? – спросила она вчера, сидя на диване в моей футболке и болтая ногами.
– Работа достала, – буркнул я, хотя думал не о работе, а о пустоте внутри.
– Да ладно тебе, давай кино посмотрим, – предложила, хлопая ресницами.
– Ну выбирай, только, прошу, не розовые сопли, – сказал я, на что она засмеялась.
– Ой, Стас, ты прям как старик ворчишь, – подколола меня и включила телевизор.
– А ты как ребёнок суетишься, – ответил я, но улыбнулся, потому что её смех всё же разгонял гнетущую тишину.
Нельзя сказать, что я был доволен этими отношениями на все сто – Катя лёгкая, весёлая, но иногда её суета меня бесит. Её "Стас, купи то, Стас, сделай это" звучит скорее, как фон, а вот любви, как к Лене, я не чувствую.
Катя другая, слишком шумная там, где мне нужна тишина, слишком близкая там, где я хочу остаться один. Но пока всё вот так – живём вместе, крутимся, я не гоню её, потому что одиночество гложет сильнее, чем её болтовня…
Дорога тянулась, пробка ползла, я свернул на соседнюю улицу, чтобы объехать, и подумал: "Может, это и есть моя жизнь теперь – "Калина", заказы, Катя и никаких лишних мыслей". Припарковался у метро, мужчина с чемоданом уже махал рукой. Я вылез, хлопнув дверью, и пошёл к нему, зная, что справлюсь со всеми проблемами – как всегда справлялся.