Я проснулся от резкой боли. Никак стоял на моей груди, шерсть дыбом, а в его глазах, расширенных до черноты, отражалось окно – и там, в стекле, за моей спиной, медленно проявлялся силуэт: высокий, с плечами, покрытыми чем-то вроде коры, но это была не кора… обугленная кожа?
В воздухе пахло чем-то горело-сладким.
Я обернулся. Но не сразу. Сначала нащупал на тумбочке ножницы – единственное, что было под рукой. Когда же повернул голову, на подоконнике лежало только несколько чёрных лепестков… нет, не лепестков. Бабочек. Сожжённых заживо, но ещё шевелящих крыльями.
Никак тихо заскулил и зарылся мордой мне под мышку. Катя во сне перевернулась на бок.
«Завтра», – подумал я, сжимая ножницы. – Если это слово ещё что-то значит.
Глава 4. Внезапная встреча
Москов горел. Не весь, не сразу, а кусками, как старая простыня, которую подожгли с углов. Человек застыл, вцепившись в руль старой машины, дворники которой давно устали бороться с грязью и снегом. Он смотрел через мутное стекло на Каганку – на ту самую площадь, где обычно гудели маршрутки и мигали витрины открытых допоздна магазинов.
Теперь там не было ни кафешек, ни их тусклого вечернего света. Только огонь и крики.
Языки пламени лизали фасад многоэтажки, той, что с облупившейся краской и вечным запахом сырости в подъездах. Огонь не просто полз, он танцевал, вырываясь из окон, как будто кто-то внутри разжёг адский костёр.
Люди падали. Не выпрыгивали, а именно падали – тёмные силуэты, кувыркающиеся в воздухе, будто куклы, брошенные капризным ребёнком.
Один ударился о припаркованный соседний «Жигуль» и крыша вмялась с хрустом, которого человек за рулём не услышал – слишком громко выли сирены и трещал огонь.
Дорога перед ним шевелилась. Машины метались, сигналя в панике, кто-то бежал, бросив руль, кто-то застрял в сугробах, что навалило за ночь.
Пожарная «Газель» стояла поперёк, врезавшись в столб, мигалка крутилась вхолостую, освещая дым красными всполохами. Человек за рулём сжал пальцы сильнее, чувствуя, как дрожит руль… или это его руки? Он не знал. Дым ел глаза, но отвести взгляд не было сил.
Там, впереди, среди хаоса, быстро двигался человек.
Нет, не бежал – шёл, пошатываясь, как пьяный, прямо через дорогу, прямо к машине. Пламя охватывало его как вторая кожа, вырываясь из-под рёбер, из глазниц, изо рта, пожирая изнутри. Водитель за рулём вжался в сиденье, сердце заколотилось, будто хотело вырваться наружу. Горящий приблизился, рухнул на капот с глухим стуком, и машина качнулась. Сквозь треск огня и вой ветра водитель разглядел, что глаза того, кто горел, были живыми, чёрными, без белков, но смотрели прямо на него.