– Очень душевные слова. Ваш дед был поэтом?, – спросил я, поддерживая разговор в основном из вежливости.
– Мой дед был больше, чем поэт!, – энергично и чуть громче сказал мастер гриля, чуть наклонился ко мне и внезапно засмеялся. Очень долгим, громким, немного натужным смехом, глядя мне прямо в глаза.
Я немного отстранился от этого навязчивого человека и слегка нахмурился.
Что-то в этом человеке меня настораживало, несмотря на показное радушие.
Никак сидел рядом, внимательно глядя на гриль-шефа. Пёс не рычал, не лаял, но его взгляд был пристальным, почти гипнотическим. Шашлычник заметил это и слегка улыбнулся.
– Какой красивый пёс, – сказал он. – У него глаза, как угли.
– Да, он у меня особенный.Я кивнул, стараясь не показывать своего беспокойства. – На, держи, дорогой, на здоровье! И запомни: огонь – это жизнь.Мангальщик, протягивая пакет с шашлыком, сказал: Я взял пакет, расплатился. Уже хотел уйти, но что-то вдруг заставило меня обернуться. Какая-то интуиция.
Шашлычник смотрел на меня в упор. Его глаза… они были красными. Без зрачков. Как раскалённые угли. На секунду показалось, что от них даже исходит небольшое пламя. Смотрел вслед и натурально скалился, показывая свои удивительно ровные, крупные, острые зубы.
Я замер. Метка на ладони кольнула так сильно, что я поморщился.
– Всё в порядке, дорогой? – спросил барбекюшник, широко улыбаясь.
– Да, – коротко ответил я ему. – Всё отлично.
И отвернувшись, быстро пошёл прочь.
– Что это было? – спросил сам у себя, открывая переднюю дверь машины для собаки.
Я бросил пакет с шашлыком в багажник, даже не притронувшись к нему – что-то внутри подсказывало, что не стоит так рисковать – даже на голодный желудок.Никак запрыгнул на сиденье и обернулся в сторону рынка. Его уши были приподняты, шерсть на загривке слегка взъерошилась.
– Ну что, Никак, – сказал я, глядя на пса. – Что-то после такой горячей беседы мне уже не до еды. Ладно, – сказал я. – Кажется, мне что-то показалось. Наверное, заработался. Похоже, нужно сделать себе выходной.
Никак вильнул хвостом, но его взгляд оставался настороженным.– Так, стоп, – внезапно мне в голову пришла светлая мысль. – Ты какой-то слишком лохматый, друг мой. Нам нужно привести тебя в порядок, навести марафет, так сказать. Как же там называется ваш собачий барбершоп?