– Ну что, Никак, – пробормотал, глядя на пса. – Съездим к деду, а?
Пёс приоткрыл один глаз, фыркнул и снова задремал.
– Вот и я думаю, пора.
Взял следующий заказ – девчонка с рюкзаком, лет двадцати, плюхнулась сзади.
– До «Завелецкой», пожалуйста, – сказала она, уткнувшись в телефон.
– Поехали, – ответил я, трогаясь с места. – Как день прошёл?
– Нормально, – буркнула она. – Учёба, беготня, как обычно.
– Да уж, жизнь такая, – сказал я, а сам подумал: у кого-то обычная беготня, а кто-то от сектантов бежит. Как будто мир катится куда-то в пропасть.
Дальше ехали в тишине и в моей голове крутилось: «бытие – как костёр, то ровно горит, то вспыхивает так, что не угадаешь, где обожжёшься. Дед Исмагил, с его седой бородой и кладезем знаний, сможет правильно растолковать мне все эти события. Он точно понимает, что за дичь творится.
Теперь мне казалось, что дед всегда видел больше, чем другие, будто заглядывал за край того, что нам всем не видно. Надо только до него добраться, а пока – крути баранку, Стас, и держись, сколько бы теней ни шепталось за спиной.» Я ехал по Звонигородскому шоссе, высадив очередного пассажира, когда телефон завибрировал в кармане. Достал, глянул – Катин вызов. Припарковался у обочины, Никак заворочался во сне, а я нажал «ответить».
– Стас, привет, – начала она бодро и я услышал телевизор на фоне. – Ты что сегодня готовить будешь?
– А что, голодная? – спросил, усмехнувшись. – В холодильнике пусто, что ли?
– Пусто, конечно! – возмутилась она. – Открыла, а там только сыр засохший и полбанки майонеза. Ты где еду прячешь?
– Да нигде не прячу, – потёр я лоб. – Если есть хочешь, свари пельменей, там пачка в морозилке должна быть.
– Пельмени? – протянула она с театральным недовольством. – А ты приготовить их не мог? Я же тебе не кухарка какая-то!
– Вот и свари теперь сама. Где вода – знаешь, плиту найдёшь. – буркнул я, глядя на дорогу. – Я тут работаю, а ты дома сериалы гоняешь.
– Ой, Стас, я девушка хрупкая, – сказала она с лёгкой насмешкой. – Меня для возвышенных вещей создали, а не для кастрюль с пельменями.
– Возвышенных? – хмыкнул. – Это каких? Диван греть и телек смотреть?
– Ну, например! – засмеялась она. – Ладно, давай езжай домой, герой, а то я тут с голода пухну.
– Ладно, героиня, – парировал я, улыбнувшись. – Доеду, разберусь. Не помри там с голодухи.