Восстановить реактор на орбите не взялись, а для образовательных целей “клешня” оказалась как раз. Километр на километр – хорошая конструкция. Внушает, право слово. Колоссальная!
А теперь представьте, что двенадцать ступеней лестницы перед музеем выдолблены в граните с золотыми прожилками в форме вертикальной надписи «Слава Труду!». Буквы лежат ровно, там где нужно. Всё бы ничего, да нет на Марсе гранита в таких масштабах, чтобы золотые жилы содержала. Вообще, эта равнина есть ни что иное, как континентальная плита. Геологи обещали найти в недрах уран, но нашли лишь гранит. Хотя какой там "лишь"! Вот он, под ногами истирается и выветривается! Буквы, конечно же, не природной жилы, но выглядят грандиозно.
Давно не касался золотой руды. Надо сказать, что впечатлений с той экспедиции мне хватило по горло и на половину жизни. Потянулся спустя много лет за новыми впечатлениями, а тут…
Вот, что же меня удивляет больше, артефакты и строения со спутника Брелок в далекой системе Хоровод, или вид Доски Почёта с моим товарищем и другом, а именно Греем Эрлом Якобсеном? Заслуженный работник промышленности, начальник артели редкоземельщиков. Жаль, что до сих пор не Герой Труда. Или да? Но, видите ли, член Партии, без этого никак.
Смотрю на его изображение, а ко мне подбегает пионер вожатый с фотоаппаратом в руках и глазными имплантами под чёрными бровями. Мальчишка высокий и узкоплечий с высоким голосом – дитя Марса. Слово за слово и я делаю несколько фото этого молодого человека с его пионерами. Потом отдельно по двое, по трое.
Самая мелкая, рыжая и в веснушках, пионерка увидела на моей куртке шеврон Комитета, и попросила вожатого сделать наше совместное фото на фоне Доски Почёта. Стоим мы с ней в эпических позах: руки сложены на груди, левое плечо вперёд, подбородки задраны и никаких улыбок. "Какой ваш позывной, товарищ разведчик?" – спрашивает меня мелкая. "Кулик" – честно вру я, ведь проверить это она не сможет. "После Комсомола я к вам пойду работать!" – обещает девочка и убегает вслед за отрядом внутрь периметра музея. "Лучше не надо, милая" – говорю ей вслед, но она моих слов не услышит.
Смотрю ещё раз на фото Грея. "Наверное, ты уже Герой Труда, мой старый друг," – пробормотал я и вспомнил его жалобу и похвальбу, когда мы с ним проводили многочасовую беседу по видеосвязи. Это случилось после нескольких лет взаимного молчания. Он, как слушатель не очень, ведь не просёк, что я снова в деле и уже на Веге, готовлюсь к экспедиции. Зато как рассказчик Эрл – льёт мёд в уши, и жалоба его была на то, что ему выдали несколько тонн икринок карпов кои.