«И эти люди собираются достучаться до небес? – с мрачной иронией подумал Моше, наблюдая, как несколько полуголых рабочих, напрягаясь до предела, пытаются втащить по шаткому пандусу огромную балку. – С такими-то технологиями? Похоже, у них больше амбиций, чем здравого смысла и хороших инженеров. Хотя, надо признать, размах впечатляет. Это вам не ешиву ремонтировать, тут все по-взрослому. Правда, кондиционеров и профсоюзов тут явно не предвидится еще пару тысячелетий».
Он заметил, что люди вокруг него говорили на одном языке, хотя и с разными акцентами и диалектными особенностями. Это был тот самый гортанный, резкий язык, который он уже начал понемногу понимать благодаря своему лингвистическому чутью. Значит, смешение языков еще не произошло. Он прибыл… вовремя? Или слишком рано?
Запахи здесь были под стать зрелищу. К уже знакомым ароматам пыли, пота и дыма добавился резкий, кислый запах прокисшего пива или браги, которую, видимо, употребляли рабочие для поддержания сил, и тошнотворный смрад отхожих мест, если таковые вообще существовали в организованном виде. Вся эта «симфония грязи и амбиций», как он мысленно окрестил окружающую действительность, одновременно и подавляла, и вызывала странное, извращенное восхищение масштабом человеческого безумия.
Моше поежился, несмотря на жару. Одно дело – читать о Вавилонской башне, спорить о ней, анализировать ее как миф или аллегорию. И совсем другое – оказаться здесь, у ее подножия, среди этой первобытной мощи и первобытного же хаоса.
«Ладно, Моше, – сказал он сам себе, пытаясь взять себя в руки. – Паниковать будешь потом, когда найдешь укромный уголок и убедишься, что тебя не собираются немедленно припахать к тасканию кирпичей в качестве неквалифицированной рабочей силы из будущего. Сейчас главное – выжить и постараться не привлекать к себе излишнего внимания. Хотя в этом моем… наряде, – он критически оглядел свой порядочно измазанный и порванный ешиботский кафтан, – это будет непросто. Выгляжу как пугало, сбежавшее с чужого огорода прямиком в эпицентр стройки века».
Он с трудом поднялся на ноги, стараясь держаться в тени гигантского сооружения. Нужно было найти воду, еду и место, где можно было бы перевести дух и попытаться составить хоть какой-то план действий. Если, конечно, в этом первозданном хаосе вообще можно было что-то планировать.