Даже когда продавец с соседней торговой точки, открывавший свою лавку рано утром, уверил Ивана, что место, которое тот ищет, принадлежало одному из бараков бывшей психиатрической больницы, мужчина продолжал заглядывать в окна ветхой постройки.
Смахивая с побелевших стёкол дорожную пыль и умерших в паутине насекомых, Иван всматривался во мрак пустого коридора с осыпавшейся на пол штукатуркой. Ломаные деревянные стулья громоздились друг на друга, словно приготовленные для костра. Несколько комнат были заколочены досками. Жизнерадостное и притягательное помещение теперь не сохранило и намёка на то, что всего несколько часов назад здесь был товар.
Не оставляя мысли, что его явно обманули, Иван вернулся домой. Первым делом занес телевизор в мастерскую и, уже не включая его ни к антенному кабелю, ни к сети, с лёгкой грустью вошёл в дом.
За завтраком собралось всё семейство: восьмилетние близнецы Лёша и Саша, жена Нина и пятилетняя дочка Оля.
Каждый раз, восхищаясь богатством своей семьи, Иван заводил разговор о возведении второго этажа. Наполеоновские планы были расписаны на годы вперед, и понимая, что вскоре каждому из детей понадобится своя комната, глава семейства планировал расширяться.
И если близнецы, по мнению Ивана, вполне могли бы ужиться в одной комнате, то дочке непременно понадобятся отдельные апартаменты. Но это всё потом. До тех пор предстоит выполнить ни один десяток заказов, чтобы наконец-то взять длительный отпуск и приступить к строительству собственного дома.
Помимо мебельных заказов, впереди у Ивана стояли еще несколько летних домиков, и вырученных денег должно было хватить на материалы для возведения второго этажа.
***
После завтрака, выходя из дома, Иван заметил, как дверная щель мастерской моргает белым светом. Мужчина даже прибавил шаг – испугался, что в постройке сломанная розетка сейчас плюётся искрами. А там, где в некоторых местах пол покрыт ковром из опилок, такой фейерверк явно был ни к чему.
Подходя ближе к мастерской, Иван вдруг услышал беспорядочные звуки, напоминающие быструю мелодию. В детстве он с друзьями так баловался с пластинками, ускоряя их вращение пальцем. Таким образом, медленная песня превращалась в весёлый гномий хор, играющий на своих инструментах.
Войдя в мастерскую, мужчина оказался в тёмной комнате с мигающим из другой комнаты светом телевизора. Уши заполнила пронзительная клоунская мелодия. Зайдя в соседнюю комнату, Иван был удивлён, если не сказать напуган.