Как только я приходил в Дакшинешвар, Учитель давал мне книги, которые он запрещал читать другим. Среди прочих книг он хранил у себя в комнате «Аштавакра-самхиту». Когда Учитель заставал других за чтением этой книги, он запрещал ее читать и давал вместо нее книги вроде «Мукти, и его достижение», «Бхагавад-гиту» или какие-нибудь пураны. Но стоило мне прийти к нему, как он доставал эту книгу и просил меня почитать ее. Или просил меня почитать какой-нибудь фрагмент из «Адхьятмы-Рамаяны», где много говорится о недвойственности. Иногда я прямо говорил ему: «Какой смысл читать эту книгу? Грех даже думать: „Я Бог“. Эта книга учит богохульству. Ее стоит сжечь». Учитель улыбался и говорил: «Разве я прошу тебя читать ее для себя? Нет, почитай немного для меня. Пожалуйста. Тогда тебе не нужно думать, что ты – Бог». Так по его просьбе мне приходилось читать из этой книги [19].
[Однажды] магическое касание Учителя мгновенно произвело необыкновенное изменение в моем сознании. В изумлении я обнаружил, что во Вселенной нет больше ничего, кроме Бога! Я видел это совершенно ясно, но молчал, чтобы посмотреть, насколько долгим будет это впечатление; оно не ослабевало целый день. Я вернулся домой, но и там всё, что я видел, представало мне Брахманом. Я сел ужинать, но обнаружил, что всё – еда, тарелка, человек, который подавал пищу, и даже я сам – есть То. Я съел пару кусочков и неподвижно сидел. Меня застали врасплох слова матери: «Что ты сидишь? Доедай», и я снова принялся есть. Но когда я ел, лежал или шел в колледж, это состояние непрерывно оставалось со мной, и я как бы постоянно пребывал в трансе. Идя по улице, я замечал экипажи, которые проносились мимо, но мне не хотелось уходить с дороги. Я ощущал себя единым целым с экипажем. Я перестал ощущать свои конечности; их, казалось, разбил паралич. Еда не доставляла мне удовольствия, казалось, что ест другой человек. Иногда во время еды я ложился, через пару минут вставал и снова принимался есть. В итоге иногда я переедал, но это мне никак не вредило. Моя мать стал беспокоиться и говорить, что со мной что-то не так. Она боялась, что моя жизнь будет короткой. Когда это состояние немного изменилось, мир стал казаться мне сновидением. Гуляя по площади Корнуоллис, я стукался головой о железные перила, чтобы проверить, реальны ли они или это только сон. Такое состояние продолжалось несколько дней. Вернувшись в нормальное состояние, я осознал, что, должно быть, мне удалось уловить проблеск состояния недвойственности. Тогда меня осенило, что в писаниях говорится правда. После этого я уже не отрицал выводов философии