«Мишенька…»
Где-то там, в прошлом, дрожащая рука его прабабки выводила последние слова. А здесь, сейчас, он сжимал рычаги управления, и танковая пушка смотрела прямо на врага.
– Огонь! – снова рявкнул он, и на этот раз в голосе было не только ярость, но и что-то другое.
Что-то вроде клятвы.
БМП рычала, подпрыгивая на колдобинах развороченной дороги. Где-то справа, за дымовой завесой, маячили силуэты вражеских позиций. Петров, не отрываясь от прицела, щелкал затвором, его пальцы привычно ловили цель.
– Ещё одна «бетонка» на подходе, – пробурчал механик Соколов, его голос едва пробивался сквозь грохот двигателя.
Дмитрий кивнул, но мысли его были далеко. Перед глазами всё ещё стояло то видео. «Выдуманный голод». Как будто кто-то плюнул на могилы. На тех, кто лежал в промёрзшей земле Пискарёвки, на тех, кто так и не услышал салюта Победы.
– Волков, ты меня слышишь? – в наушниках треснул голос командира батальона.
– Так точно, – автоматически ответил Дмитрий, на секунду вернувшись в реальность.
– На высоте 72.4 засели дроноводы. Очищайте.
– Принято.
БМП резко развернулась, гусеницы взметнули комья грязи. Петров уже крутил башню, искал цель.
– Вижу! – рявкнул он. – Два ствола, за каменной насыпью!
– Бей!
Выстрел. Глухой удар. Взрыв.
Дмитрий прищурился – через призму дыма он увидел, как вражеская позиция вспыхнула. Но вместо удовлетворения в груди клокотало что-то другое. Недочеловеки. Они не просто воевали – они глумились. Над памятью. Над теми, кто уже не мог ответить.
– Попал! – Петров хлопнул по броне.
– Не радуйся раньше времени, – хрипло ответил Соколов. – Их тут ещё…
И словно в подтверждение его слов, где-то рядом с визгом разорвался снаряд. БМП дёрнуло, броню осыпало градом осколков.
– Чёрт! – механик резко дал газ.
Дмитрий стиснул зубы. В ушах звенело, но сквозь шум он уловил другой звук – тонкий, пронзительный. Детский плач? Нет… Это ветер выл в разбитой колонне грузовиков у обочины.
– Капитан! – Петров резко развернулся. – Пехота справа, за развалинами!
Дмитрий рванул люк, высунулся по пояс. Холодный ветер ударил в лицо, пахну гарью и порохом. Впереди, среди обломков кирпичных стен, мелькали тени.
– Огонь на подавление! – скомандовал он.
Пулемёт захлопал, трассирующие строчили по руинам. Кто-то вскрикнул, тени метнулись в стороны.