Точно! Вдруг там жена, дети, а мы громкие.
– Ну все, теперь точно пока–пока.
Прощаемся снова. Обещаю Ксюшке позвонить завтра.
Мои гости уезжают вниз, погружая этаж в звенящую тишину.
.
Та самая ночь
– Юльк, а Юльк, – задорно блеснули шоколадные глаза. – А я один спать не люблю.
– Гусю возьми.
– Да, – поддержала меня крестница, – Гусю возьми.
Бедная Гуся. Сегодня эта бедная мягкая игрушка–обнимашка стала нашим с Дашкой оружием против двух великовозрастных мальчишек – Саши и вот этого красавчика Жени. Мы дурачились на новехоньком диване Ковалевой. Парни его сегодня собрали. И конечно же, мы проверили его, так сказать, на прочность: Даша прыгала, мужчины страховали ее и дразнили меня, так что пришлось пожертвовать мягкой игрушкой крестницы.
Саша уже ушел, а Женя остался ночевать. Это потому, что Ксюха, моя подруга, сегодня проводит ночь со своим мужчиной <*>, а я присматриваю за ее дочкой. И чтобы вдруг не явился ее бывший муж и не перепугал нас с Дашей, с нами остался ночевать Евгений. И он совсем был не против.
– Мм, – скуксился красавчик. – Я с пернатыми как–то не очень. Я больше женщин люблю.
По нему и видно. Вообще кажется озабоченным каким–то. И потрогать ему надо, и потискать, и в уголочке зажать. Ладони горят от шлепков по нахалу.
Но внимание бесспорно приятно.
Вообще мужики хорошие. И Ксюхин Вадим – он с нее глаз не сводит, там такая любовь–морковь, что зависть берет. И Саша хорош собой, но я как женщина его не интересую. Женя проговорился, что Саша влюблен в сестру Вадима и там все очень серьезно <**>. И собственно, сам Женя – балагур, красавчик, холостяк.
– Юльк, а Юльк, – загадочно щурясь, улыбается, – а приходи ко мне на свидание, как Дашка уснет.
– На диван, что ли?
– Не, давай с кухни начнем. Я тортик порежу.
Тортик медовый. А медовые тортики – моя страсть.
– Я подумаю.
Ну а что? Девушка я свободная, могу себе позволить легкий флирт с чертовски привлекательным мужчиной.
Укладываю Дашу спать. Обожаю свою крестницу и втайне мечтаю о такой же малышке. Наверное, с рождением этого чудесного ребенка во мне проснулся материнский инстинкт.
Жду, когда девочка уснет, а потом на цыпочках выхожу из детской.
Диван разложен и застелен новеньким комплектом. На нем никого.
Иду на кухню.
Свет выключен, на столе свечи горят, уж не знаю, где их Женя нашел. Два блюдца с треугольниками торта. Полный стеклянный заварник. Чашки.