Пришли с женой в гости к моей маме. Они о чем-то разговаривают, а я понимаю – что-то не то. Зову жену выйти на балкон.
Ты говорю понимаешь, что она (то есть мама) умерла? – Ой, да ну и что? – Как что? Ну и где ты сейчас? – Хватит уже. Это ты сейчас не знаю где.
За балконом мрак, дождь хлещет черный. А квартире все по-тихому, горит лампа, мама сидит на диване. Никто, кроме меня, не знает и не хочет знать, что вокруг давно уже натуральный ад.
Меня и еще кучу народа вызвали в театр для расстрела. Охрана на чеку, но только на вешалке. Выйти вроде можно, но никто не уходит. Все стоят в очереди и ждут, пока их убьют. По ощущениям надо было еще несколько часов мурыжиться, чтоб дождаться расстрела. Обстановка чем-то напоминала ситуацию в церкви, когда люди стоят за причастием.
В том мире было две столицы – обычная и религиозная. И вот закон двух столиц отменили – религиозную начали сносить и застраивать другими домами. Я езжу, смотрю строящиеся объекты. Меня кто-то оскорбил, но не в разговоре, не действием – это было оскорбление из разряда, когда не дерутся, а подают в суд. И вот это «оскорбление» лежит на полу, где сидение переднее пассажирское – в виде комка грязноватого снега, смешанного со слизью. Это именно что духовная сущность в материальной форме. Она начала таять, и я ее выкинул. Появилось диалоговое окно, а в нем бурчит старый хрыч: «Вот, раньше были машины – всюду ездили, пресекали ядерные атаки, а теперь из-за новых законов все развалилось». Я еду, а снег все идет.
Я ребенок, и меня сдали в исправительный бассейн. Он заполнен кашей, которая прикрыта тонким слоем воды. Все в эту кашу втихаря ссут, но срать нельзя – срать отводят строем. Причем времени какать дается мало. Многие в этой каше гибнут, выживают только лучшие – это и есть путь исправления. Кашу в бассейн добавляют, чтобы был порядок. Уровень подобран так, чтобы двигаться в обязательном порядке – ходить по кругу и петь песни.
Задание: похитить у дракона его любимый радиоприемник. Дракон живет в окружении военной базы.
Стражники не пускают, я пытаюсь убедить их, что я и три моих бота – хорошие ребята.
– Я уже говорю тебе, что пидарасом буду, если…
– Ты и так пидарас.
Все истории – реально взятые из подсознания. Значит, я о чем-то таком думаю по отношению к себе, и это можно анализировать.