администратора – в воске. Однако главный зал был выдержан в довольно
самобытном стиле, вот только лак на дверях облупился.
Это было огромное помещение с высоким, до тридцати футов, потолком,
отделанным вставками сусального золота. В центре на длинном тросе свисала
вниз единственная люстра. На двух стенах имелись балкончики с резными
перилами, украшенными цветочным орнаментом, как в венецианском дворике.
Третья стена была полностью зеркальной, а четвертая отделена от фойе красным
бархатным занавесом. На мраморном полу в черно-белую шахматную клетку стояли
десятки небольших столиков с кожаными креслами вокруг. В дальнем углу рядом
с китайской ширмой красовался черный концертный рояль.
От изучения декора меня отвлек голос Лили, раздавшийся откуда-то
сверху. Оказывается, она уже успела подняться на один из балконов. Меховая
накидка болталась у нее на одном плече. Лили махнула мне рукой, указывая на
широкую мраморную лестницу, которая начиналась в фойе и, плавно изгибаясь,
вела на балкон.
Наверху Лили завела меня в маленькую комнату для игры в карты и вошла
следом. Комната была выполнена в травянисто-зеленых тонах, большие
французские окна выходили на Пятую авеню и парк. Несколько рабочих
отодвигали к стене карточные столы, покрытые кожей и зеленым сукном.
Грузчики то и дело нахально поглядывали в нашу сторону.
– Игра будет проводиться здесь, – сказала Лили. – Только никто,
наверное, еще не приехал. У нас есть полчаса в запасе.
Повернувшись к проходившему мимо рабочему, Лили спросила:
– Вы не знаете, где Джон Германолд?
– Возможно, в столовой, – пожал плечами мужчина.
– Вы можете подняться и позвать его?
Мужчина оглядел Лили с ног до головы. Та выглядела вызывающе в своем
платье, и я порадовалась, что надела строгий серый костюм из фланели. Я
стала снимать пальто, но рабочий остановил меня.
– Леди не разрешается находиться в комнате, где проходит игра, – сказал
он мне, а для Лили добавил: – В столовой тоже нельзя. Вы бы лучше спустились
вниз и позвонили.
– Я убью этого ублюдка Германолда, – прошипела Лили сквозь стиснутые
зубы. – Частный мужской клуб, ад и дьяволы!
Она двинулась по коридору в поисках своей жертвы, а я вернулась в
комнату и плюхнулась в кресло под враждебными взглядами рабочих. Я бы не
завидовала Германолду, когда Лили отыщет его.
Сидя в комнате для игры, я разглядывала Центральный парк через грязные