И тут он вспомнил. Обрывок утреннего разговора, подслушанного у булочной, куда он заходил за своим неизменным ржаным хлебом. Что-то о миссис Хабл с Церковной улицы и ее… бельевой веревке.
«Какая жалость, – подумал Артур, раскладывая книги по возвратному лотку. – Миссис Хабл такая милая старушка. Вечно приносит нам свои сливовые кексы. Надеюсь, это были не ее лучшие воскресные панталоны. Потерять любимые панталоны – это почти как потерять часть души. Особенно если они с начесом. Хотя, откуда мне знать про начес…»
День тянулся своей размеренной чередой. Шуршание страниц, тихое покашливание, скрип перьев (да, некоторые профессора старой закалки все еще предпочитали их шариковым ручкам, словно каждый росчерк был произведением искусства). Артур почти забыл о своем утреннем беспокойстве, погрузившись в каталогизацию новой партии книг по средневековой истории – занятие, которое он находил почти медитативным.
Но ближе к обеду дверь библиотеки распахнулась с таким энтузиазмом, что несколько студентов подпрыгнули на своих стульях, а сонный кот Профессор, обычно дремавший на подоконнике, недовольно мяукнул и скрылся под столом Артура. На пороге стояла Пенелопа «Пип» Мерриуэзер, владелица чайной «Золотой Чайник», местного информационного агентства, замаскированного под уютное заведение с лучшими в Оукхейвене булочками с корицей.
Пип была женщиной-фейерверком: маленькая, круглолицая, с копной рыжих волос, сегодня украшенных чем-то вроде птичьего гнезда с искусственными ягодами рябины. Ее щеки горели от быстрой ходьбы и возбуждения.
– Артур, дорогой! – проворковала она, подлетая к его столу и понижая голос до громкого шепота, который был слышен, вероятно, и на кафедре астрономии. – Ты уже слышал? Про миссис Хабл? Это же просто… просто уму непостижимо!
Артур вздохнул. Его внутреннее озеро снова пошло рябью, на этот раз более отчетливой. Эмоциональный фон Пип всегда был… насыщенным. – Добрый день, Пип, – сказал он, поправляя очки. – Если вы о ее знаменитом яблочном пироге, то да, я всегда готов его обсудить. Он действительно уму непостижимо хорош.
– Пирог? Какой пирог, Артур? – Пип нетерпеливо отмахнулась, едва не смахнув с его стола стопку формуляров. – У нее же белье пропало! Прямо с веревки! Средь бела дня! Или, может, ночью? Миссис Хабл сама точно не помнит, она говорит, голова в последнее время как решето после вчерашнего дождя. Но факт остается фактом – кто-то стащил ее… ну, ты понимаешь…