Подтверждением стала птичья трель дверного звонка, протяжно разлившаяся по квартире строго три раза. С видимым усилием, но довольно проворно, Светлана поднялась и резво зашлепала тапочками в прихожую. Щёлкнули замки и сразу послышался радостный, сладкий, как мёд, голос Светланы:
– Пришёл, мой хороший! Проходи!
В прихожую медлительно, словно ленивец, вошёл молодой юноша четырнадцати лет с большим школьным рюкзаком за плечами. И сразу попал в энергичные руки матери, которая смачно поцеловала его в щёку, хоть для этого ей пришлось приподняться на носочках, ведь парень, не смотря на сильную сутулость, уже был выше её почти на голову.
– Маааам, – флегматично протянул Андрей, в своей медлительной манере пытаясь выскользнуть из объятий матери.
– Мой ручки и проходи обедать, – суетилась вокруг него Светлана.
Андрей снял с плеч рюкзак с видом, будто он весил не меньше двух пудов, и сутуло прошагал в свою комнату. Переодевшись в домашнее, он всё так же неспешна направился в ванную. Мать этим временем суетилась на кухне, накрывая на стол. В окружении голубого кафеля Андрей тщательно вымыл руки и уставился на своё отражение. Овальное лицо имело, как обычно равнодушное выражение и только в зелёных глазах появилось напряжение, точно он на что-то хотел решиться, но никак не мог набраться смелости.
Когда из кухни раздалось: «Андрюша!», он вздохнул и, как бы передав дилемму, не дававшую ему покоя, в руки судьбы, поплелся обедать.
– Что ты там возишься? Садись кушать.
На столе, глянцево-блистевшем подсолнуховым полем, во всю парила и краснела тарелка борща. Рядом на тарелочке аппетитно дожидалось сало, нарезанное тонкими ломтиками, пара кусков хлеба и ярко-зелёные перья лука.
– Хорошо руки помыл? Ну, кушай-кушай.
Андрей подтянул поближе тарелку, взял ложку.
– Аккуратно, не обожгись. Горячее! – заботливо предостерегла мать, не оборачиваясь от кухонного стола, над которым её полные руки ловко накладывали в тарелку пюре с котлетой.
– Всё горячее ещё, только приготовила. Ешь – набирайся сил. Девки прохода давать не будут.
Зелёные глаза Андрея закатились куда-то далеко-далеко. Тяжко вздохнув и ссутулившись над тарелкой, он то ли борщу, то ли матери, тихо сказал:
– Сил по другому набираются…
– Что? – не расслышала Светлана за хлопотами и обернулась к сыну.