Ви кивнула и сосредоточилась на маленькой лакированной белой шкатулке. На ее крышке красовалась императорская печать. Внутри, упакованные между складками синего бархата, лежали несколько небольших конвертов и посылок от ее семьи.
– Джейми, Эллин, давайте пойдем в мои покои. Мартис наверняка все еще там, так что ты можешь передать письма прямо ему. – Из-за Андру Ви старалась четко произносить слова и тянула их, как это было принято у знати… особенно южан. – Дядя, не могли бы вы дать указание слугам и проследить, чтобы Андру предоставили подходящие покои?
– Похоже, Андру – не единственный, кому понадобятся покои на время его длительного пребывания. – Джакс опустил письмо, которое изучал до этого. Ви узнала почерк своей матери. Затем дядя перевел взгляд на Джейми: – Тебя повысили.
Джейми сложила руки перед собой и слегка склонила голову. Ви часто видела подобную позу. Девушке не очень-то нравилось находиться в центре внимания и явно было непросто проводить время в обществе наследной принцессы.
– И до кого? – наконец подала голос Эллин. Обычно девушка не отличалась молчанием, и этот факт лишь подчеркивал, как сильно присутствие Андру могло изменить ситуацию. – Что за повышение?
– Меня назначили членом королевской стражи. – Джейми подняла голову и посмотрела на Ви. – Если точнее, членом вашей королевской стражи. Если вы согласны, я позабочусь о вашей защите и охране.
Ви едва ли не прыгала от радости, ей с трудом удавалось сохранять бесстрастность, особенно в присутствии Андру.
– Конечно же, согласна. Ты уже много лет являешься моим верным курьером, и мы все знаем, что ты стойко терпишь все мои причуды.
– Вы слишком строги к себе, – улыбнулась Джейми.
– Нет, все верно, – наконец нарушив приличия, пробормотала Эллин.
Ви боролась с улыбкой.
– Значит, ты тоже останешься и зимой не поедешь домой?
Джейми покачала головой:
– Я буду здесь до тех пор, пока весной за вами не прибудет императорский отряд… и, естественно, после этого.
Весной за вами прибудет императорский отряд. Эти слова звенели в ушах Ви. Она никогда не слышала ничего столь прекрасного и в то же время столь трудного для осмысления. Словно не получалось объединить осколки. На нее нахлынула волна чего-то знакомого, словно она проживала момент, который снился ей тысячи раз до этого.