Господи, какой же вкусный запах.
Захотелось прикрыть глаза, чтобы полностью послушать его запах, но я сдержалась и крепко сжала кулаки, ногтями впиваясь в нежную кожу.
– Куда‐то торопишься, ягодка?
Я едва не вспыхнула от его обращения, превратившись в переспевший помидор. Что он себе позволяет? Я что одна из его подстилок, чтобы он так ко мне обращался?
– Вам не кажется, что…
– Я же сказал тебе снять обувь. Разве ты не услышала меня? ― четко произнес он, совершенно не повысив голоса.
– Я ненадолго в этом доме.
– Это решать буду я.
Его взгляд потемнел, стал острее, но при этом на лице блуждала легкая улыбка. Он забавлялся?
– Кто вы вообще такой? Кто вам дал право разговаривать со мной в таком тоне?
Но вместо того, чтобы ответить мне, Виктор присел на корточки, отставил на пол чашку и осторожно коснулся моих щиколоток. Я хотела оттолкнуть его, отпихнуть ногой, но Виктор неожиданно крепко перехватил меня за лодыжку одной рукой, а второй принялся развязывать шнурок.
– Не сопротивляйся. Тебе все равно никуда не деться.
– Что вы делаете?
– Снимаю с тебя обувь. Я смотрю ты решила немного побыть строптивой. Я позволю тебе это.
Он медленно стянул сначала с пятки, а потом и вовсе полностью снял обувь с одной ноги. Отставил в сторону и проделал маневр со вторым кедом, но ногу отпускать не торопился. Послабил захват и медленно двинулся вверх, поглаживая кожу.
Мне захотелось огреть его, но к моему сожалению под рукой ничего не было.
Островский двинулся дальше, дошел до колена и подняв голову, посмотрел мне в глаза.
– Твой отец отдал тебя мне, ― произнес он хриплым голосом, а у меня внутри все пошатнулось.
Любая другая от такого голоса лужице растеклась около ног мужчины. А мне захотелось наконец‐то узнать, что черт возьми происходит! Зачем я здесь, почему меня трогает этот мерзкий человек и что за нелепые вещи он говорит.
– Я не вещь…
Не знаю как, но в следующую секунду он потянул меня за ногу, и я буквально упала на спину, оказавшись прижатая сильным тяжелым телом к полу. При падении боли я не почувствовала, но это последнее, что меня интересовало в данную минуту.
Куда страшнее было от того, что Виктор прижимал меня к полу, и при этом центр тяжести перенеся на локоть, который находился чуть ниже моей головы.
Не знаю почему, но самого мужчину я не боялась. Отчего‐то была уверена, что он не причинит мне вреда. Но это не обязательно так. Может в нем скрытые замашки маньяка.