– Товарищи высокие начальники, стволы убираем, – потвёрже распорядился я. – Пойду проверю, что там.
И направился к кустам. Однако участники «соревнований» не стали ждать, а любопытствующей толпой увязались за мной.
Я углубился в чащу, где подлесок скрывал все на высоте человеческого роста. И долго идти не пришлось. Я раздвинул заросли и увидел лежащего на траве человека. На виске аккуратная дырочка, и струйка крови стекает на шею и на землю. Незнакомец был худым мужиком потертой наружности, щеки у него впалые, сам, несмотря на лето, в ватнике и непонятных штанах. А на руках и пальцах – синева наколок. По ним я легко определил, что это субчик блатной и урка бывалый.
Вот только что он делал в лесу?
– Ё** твою мать! – схватился за голову Кулебякин. – Это я его хлопнул? Ох, беда, беда!
Прокурор, слегка побледневшая Вера и Казарян сочувственно смотрели на Кулебякина.
– Витя! – схватил тем временем за руку друга Петр Петрович. – Выручай, брат! Придумай что-нибудь! Ты же прокурор!
– Петя? Я что сделаю? – оскорбился тот. – Ты предлагаешь труп спрятать?
– Саныч! – переключился на меня шеф. – Зови своего индейца! Пусть пистолет возьмет и скажет, что он стрелял. Чукчам ничего не будет! Что с него взять?! А я – лицо города, как такой позор пережить?
С пьяну шефу на ум приходил какой-то бред.
– Петр Петрович, он не чукча.
– Все одно, в тундру сбежит, не найдут. Мы ему и денег дадим.
Я помотал головой.
– Он сибиряк, и никуда он бежать не будет. И вообще, не все так плохо. Вот, смотрите.
Я задрал одежду убитого, оголив пузо, там тоже был воровской «орнамент».
– Партаки? И что? – охал Кулебякин. – Сидевший. Дак какая разница, за них тоже дают столько же, сколько за настоящего человека! Ядрёна сивуха!
– А то, что одет он странно. Будто тут ночевал, в лесу. Сейчас август, ночи прохладные. А это значит что?
– Что? – Петр Петрович изо всех сил старался не сводить с меня слегка расфокусированный взгляд. – Не томи, Морозов, говори уже.
– Что он прячется. И находится, таким образом – вне закона.
– И можно стрелять по нему? – с надеждой вопрошал Кулебякин, явно прокручивая в голове законы и кодексы.
Несмотря на такое происшествие, было не похоже, чтобы он трезвел.
– Ну, тут надо личность установить. Если это беглый преступник, то скажем, что вы его увидели. Стали преследовать и при попытке скрыться – застрелили. Согласно законодательству мы вправе стрелять на поражение для пресечения побега из-под стражи лиц осужденных за тяжкое или особо тяжкое преступление. Сами это знаете.