– То загадка. Чтобы мы не поняли, – ответил Тулуш. – На стенка пыль, ружье отпечаток видно. Снять ружье – и видно, что нет его. Отгадка сразу.
– Да, скорее всего, так и есть. Готов спорить, что теперь его уже и нет на стене. Знать бы их планы наверняка…
– Люди поспят. Покушать и утром уйдут…
– Куда?
– Не знаю. Саныча, может, подождем их? Покараулим. Засада поставим. Как на зверя. Из дома выйдут, а мы их встретим.
– Вот не уверен, что ждать нужно. Мы не охотники, мы предотвращать с тобой должны. А что если они, когда уходить будут, женщину ту порешат? И сына ее заодно. Как свидетелей ненужных. А хату спалят, допустим, заметая следы. За такими не заржавеет. Знаешь, сколько я повидал подобных? Поэтому будем брать ночью и тепленькими. Сбежало из колонии четверо, одного шеф удачно пристрелил, осталось трое. Если что, во время штурма домика разрешаю открывать огонь на поражение. Понял?
– Ружье надо, – кивал Тулуш.
– Будет тебе ружье. А вот и дом Демидыча. Пойдем внутрь, пошукаем, где там он говорил? За шторкой волына…
Волыной оказалась старенькое одноствольное ружье марки… А вот марку трудно было даже примерно определить. Настолько оно старое и непонятное. Шейка приклада перемотана изолентой. Казалось, без неё ружье рассыплется на части. Но самое интересное, что у гладкоствольного оружия был продольно-скользящий завтор, как у винтовки или карабина. Откуда?
Я почесал в недоумении макушку, осматривая чудо баллистической мысли. Этакая смесь бульдога с лошадью Пржевальского. Части-то заводские, но вот конструкция…
Увидев мое недоумение, Тулуш взял ствол в руки, оценивающе повертел и выдал свой вердикт:
– Хорошо ружье. Хорошо.
– Ты затвор видел? – ткнул я пальцем на нетипичную деталь.
– Из берданка переделана. Хорошо ружье.
– Неужели есть такие Кулибины, которые из винтовки делают ружья? Но зачем?
Я всё ещё опасался брать его с собой.
– Кулибин не знаю, а мой дед делать. Дробь стрелять, картечь стрелять. Мелкий дичь – пуля не попасть.
– Ясно, – вздохнул я, понимая, что других вариантов всё равно нет. – Лишь бы исправно было и стреляло.
Тулуш показал мне переделки, заверяя, что ружье вполне пригодно для стрельбы.
Оказалось, что, благодаря толстому стволу, из винтовки Бердана № 2 можно было получить однозарядное охотничье ружье вплоть до двенадцатого калибра.