Я буквально задыхалась от каждого нового слова.
– И это все? А если я дам тебе клятву, что смогу оставлять в спальне все, что в ней будет происходить? Представь, как только закроется дверь, мы станем другими людьми, пока не покинем эту комнату, – шептал он жарко, прямо в мои губы.
Боги, да что с ним сегодня?!
– Я не выпущу Стеллу, это слишком опасно. Ты же хочешь поступить в Магическую Академию через полгода?
– Я и не говорил, что хочу Стеллу, – многозначительно хмыкнул он и отстранился. – Покажешь мне свою пыточную?
Я проиграла. Поняла это по тому, как сильно повело меня, когда я вставала с дивана.
– Пыточной нет, у меня есть игровая. Как в "50 оттенках серого", помнишь? – игриво спросила я, пытаясь разрядить обстановку.
– Я не смотрел эту чушь, но теперь мне интересно, – он провел рукой вдоль моей спины, пока я открывала дверь.
Посреди комнаты стоял кожаный диван, закругленный со всех сторон, мягкий и ослепительно белый. В двух углах – странные конструкции. Одна напоминала стойку для сервера с одним местом и двумя алыми, мягкими полумесяцами-ручками. Другая – слишком короткий стол для массажа, с упорами для ног, свисающими кожаными ремнями и поручнем, торчащим над серединой. Под кожаным ложем скрывались секционные механизмы, ручки наклона и регулировки высоты. Потолок украшала россыпь цепей, прикрепленных к рейлингу на правой стене. Дальнюю стену занимал шкаф во всю длину, скрытый за калейдоскопом зеркал, каждое из которых красовалось на фасаде отдельного шкафчика.
Он прошел туда, оставив верхнюю одежду в коридоре, медленно и внимательно осматривая каждый предмет интерьера. Развернулся, сел на диван, проверяя мягкость подлокотников.
– Ты там долго? – поинтересовался он холодно.
Я вошла в комнату, алея, как малина.
– Дверь! – внезапно рявкнул он. – Это, конечно, не спальня, но в нашем договоре фигурировала закрытая дверь, – усмехнулся он с какой-то жестокостью.
Сердце оборвалось и рухнуло в пропасть, оглушенное внезапной сменой его настроения. Тем не менее, отступать было поздно. Захлопнув дверь, я на ходу сбросила верхнюю одежду, оставляя ее валяться прямо так, на каменной мозайке пола.
Он улыбнулся приглашающе, и я приблизилась, начиная освобождать его от рубашки. Пуговица за пуговицей, я открывала все больше бледной кожи. Его торс пересекала причудливая линия – граница света и тьмы. Начавшись где-то в районе печени, она скользила под пупком и исчезала в складках брюк, уводя взгляд в запретную область. Я провела ладонью по его шее, затем по груди, опускаясь все ниже, стремясь ощутить каждый изгиб, каждую мышцу, каждый бугорок кости и пульсирующую жилку, пока не достигла таинственной границы на его боку.