Во двор многоэтажки я вошла спустя полтора часа. Ноги ужасно болели, я продрогла, а душа изнывала от боли. Хотелось заплакать громко, чтобы хоть кто‐то услышал и пожалел. Прижал к себе и сказал, что обязательно все будет хорошо. Но осмотревшись, не заметила во дворе ни одного здравомыслящего человека. Естественно, глубокая ночь. Кто будет шастать по холоду, да еще и среди недели? Нормальные люди спят по ночам, потому что им утром на работу.
А может и нет? Пожала плечами и только ступила на ступеньку, как дверь подъезда открылась, а оттуда вышла заплаканная мама и хмуры Глеб. А он что здесь делает?
– Мама?
– Варя? Варенька, – сквозь слезы протянула мама и тут же бросилась обнимать меня.
Я не стала отказываться. Объятия, это то, чего мне так сильно не хватало сейчас. Я прикрыла глаза и, положив подбородок маме на плечо, с удовольствием прижалась к ее телу.
– Варя, как же ты нас напугала. Ты где была, девочка? Почему трубку не брала? Я уже вся извелась.
Со своими душевными терзаниями я совсем не подумала о маме. Вдвойне дура!
– Прости, мам, я… – я распахнула глаза и встретилась с гневным взглядом Глеба, – мам, пусть он уйдет.
Мама замерла на секунду, а потом, отстранившись, посмотрела мне в глаза.
– Ты чего? Варь, ты плакала?
– Я не хочу обсуждать это при мужчине.
Мама бросила взгляд на своего друга.
– Но ты же не из‐за Глеба…
– Да при чем тут он? – закричала я, притопнув ногой, и тут же выдохнув, снова бросила взгляд на маму. – Прости. Мам, просто я устала. Пожалуйста, пойдем домой.
– Конечно. Глеб, извини.
– Все нормально. Я рад, что с Варей все хорошо, – произнес он хриплым голосом, а мне захотелось хмыкнуть в ответ.
Наверное, радовался бы, если бы я в речке утопилась.
– До завтра.
– До завтра. Спасибо тебе!
Я отвела взгляд от Глеба, не желая видеть его осуждение. А то, что он меня осуждал, я прекрасно видела по его глазам. И мне от этого становилось еще больнее.
– Варь, идем домой?
– Мам, останешься сегодня со мной?
Мама так нежно улыбнулась и кивнула, что мне снова захотелось расплакаться.
– Спасибо.
– Идем, ты вся дрожишь. Выпьешь чаю и, если захочешь, расскажешь, что у тебя приключилось. Ладно?
Я кивнула и первая вошла в подъезд. Поднявшись на нужный этаж, мама открыла дверь и пропустила меня вперед. Я с удовольствием окунулась в тепло квартиры и, прикусив губу, тут же обернулась к маме. Мне снова захотелось плакать, только теперь в ее объятиях.