– Нет, конечно. Мы разговаривали о тебе и о нашем общем ребенке.
У Савина глаза округлились до неприличных размеров, отчего я хохотнула, тут же прикрыв рот ладошкой. Правда, своим смехом привлекла к себе его внимание.
– Надеюсь, речь не о Варе?
– Да ну вас, – отмахнулась я и прошла по кабинету к выходу, – я домой, а вы тут развлекайтесь.
– Варя, я сказала свое мнение насчет твоего желания работать на чужого дядьку.
– Мам, я тоже сказала свое мнение насчет наследника. Советую как раз сейчас вам этим и заняться.
– Я не понял, вы что, меня женили?
– Нет, Глеб, прости, это мы шутим.
Я закатила глаза и, покачав головой, помахала ручкой.
– Глеб, ты бы мог отвезти Варю домой?
– Я на машине.
– У нее колесо пробито.
– Все в порядке, мам, – нахмурилась я, но она оказалась настойчивее.
– Не нервируй.
– Наташ, ты и вправду перегибаешь. Варя сама доберется. Правда, Варь?
Он посмотрел на меня с надеждой во взгляде, на что я улыбнулась и кивнула.
– Конечно, Глеб Александрович.
Мужчине не нравилось, когда я так обращалась к нему. А я не могла общаться с ним, как с другом. Боялась. Каждый раз дрожала рядом с ним и чувствовала себя глупой маленькой девочкой. Да он меня такой и считал. Вообще на его фоне я была серая и незаметная. А мне бы хотелось совсем другого. Например, из фантазий мамы. Но обнадеживать себя я не любила. Глупо думать, что на меня может посмотреть взрослый мужчина.
Я прикрыла за собой двери и выдохнула. Кажется, все то время, что Глеб находился рядом, я была напряжена, но это не удивительно. Один его голос заставлял мое сердце биться чаще.
Каждый раз, когда я встречала маминого друга, мне казалось, что мои эмоции он прочитает на лице. Они же очевидны, потому что стоило ему появиться в нашей квартире, и я краснела, как помидор, будь не ладен мой молочный цвет кожи. Глеб мне начал нравиться, когда мне исполнилось семнадцать. Мама уехала по работе в другой город, но попросила друга присмотреть за мной, и так случилось, что он остался ночевать в нашей квартире. Ох, как же мне тогда было не по себе. Я случайно увидела его в одних плавках, когда тот собирался принять душ. Задницу его я заценила, но вот уснуть не могла всю ночь. Постоянно перед глазами стояли округлые ягодицы, облаченные в темно‐синюю ткань. И мурашки не давали покоя моему телу. Тогда я впервые увидела практически голого мужчину. Конечно, в силу своего возраста призналась маме, боясь, что она меня за это не похвалит. Но она лишь улыбнулась, обняла меня и сообщила: «Привыкай, скоро они будут сами перед тобой раздеваться». Меня тогда смутили ее слова, но, по сути, она оказалась права. Только вот я, несмотря на свой возраст, так и не доверилась ни одному мужчине.