В кабинет вошли люди из полиции, из налоговой, пожарной и даже сам мэр города.
– Андрей Леонидович, ― удивленно произнесла Сосновская, отходя подальше к окну, ― вы не предупреждали.
– Впредь, Алевтина Андреевна, я буду приезжать без предупреждения, ― ответил Самойлов, и тут же повернувшись ко мне, кивнул в знак приветствия.
– Позвольте узнать, что послужило причиной вашего визита?
– Извините, ― в кабинет заглянул сержант, ― там из организации по защите прав детей.
– Пропускай.
А вот тут началось самое интересное. Как же занервничала Сосновская. Уже не чувствует своего превосходства? А что так? Кажется, в первые минуты общения, она вела себя иначе. И в голосе звучала злость. А теперь что?
– Я не понимаю, чем вызвана ваша проверка.
Я медленно повернул голову и заглянув в глаза, наполненные страхом, усмехнулся.
– А вам ни о чем не говорят такие ситуации, например, как еда с пола? Или связывание детей за плохое поведение? А может синяки на маленьких руках?
– Я не понимаю, о чем вы говорите?
– Сейчас объясним, ― произнес Самойлов, присаживаясь на диван.
Проверка длилась очень долго. А самое главное, было интересно наблюдать за всеми сотрудниками. И страшно. Страшно узнавать, что происходило в стенах детского дома. Как издевались над детьми, которых, по сути, и некому защитить. Да мне хватило истории Тани, которую заставляли есть с пола! Я бы этих тварей лично заставил продемонстрировать наглядно, как, по их мнению, надо есть.
Подонки!
Зато карманы хорошо набивали выделенными деньгами из бюджета страны.
Правильно, косметический ремонт сделали, и на этом хватит. Надо же и самим как‐то заработать. И это вместо того, чтобы порадовать детей новой одеждой или игрушками.
– Спасибо тебе, Ильяс Захарович за такую наводку. Все пойдут под статью, ― мы с мэром остановились на крыльце и вглядывались в окружающий нас лес.
Хорошее место. Было бы.
– Не оставьте ни одного безнаказанным.
– Обязательно. А я все думал, почему тут такая текучка. Никто работать не хочет. А теперь и вопросы отпали все махом.
– Работать не хотели только адекватные. А у кого камень вместо сердца, тот и оставался. Только интересно, почему никто не жаловался?
– Жаловались и я даже знаю, кому. А теперь и на эту должность понадобится человек. Слушай, Ильяс Захарович, а как ты узнал о том, что тут творится?