Тем вечером мы пили мате вчетвером. Было нелегко уследить за их быстрым испанским, поэтому почти все время я молча заваривал и наливал мате. Не знаю, навыку ли матейро я обязан тем, что Петро Скварка в конце вечера попрощался со мной и с мягкой улыбкой пригласил навестить его как-нибудь.
Так началось знакомство, которое переросло в долгие вечерние беседы. Но тогда я не осмыслил их как следует. Я был одержим журналистикой, карьерой и стремился редактировать свои тексты так, чтобы вырезать из них все лишнее. Казалось, в этих диалогах нет пользы, они непонятны, их не опубликуют популярные на тот момент тревел-издания (в настоящее время почти все они закрылись и обанкротились).
По-настоящему осмыслять их я стал сильно позже, когда приехал в Перу. Ведомый романтическими представлениями об этой стране, я посетил Арекипу, но был настолько не готов ни к высоте, ни к загазованному воздуху, ни к шуму и суете на его улицах, что практически не выходил в город: из метро прыгал в отель, из отеля в метро и ехал до старбакса в центре. Целых две недели я провел в таком режиме до следующего самолета.
Здесь, на крыше отеля в Арекипе я познакомился со вторым героем этой истории, Шакалом. Точнее, слово «познакомился» здесь не совсем подходит. Когда я встретил этого человека, у меня возникло стойкое ощущение, что мы уже знакомы.
Я поднялся на крышу и первые слова, которые я от него услышал были о том, что в ясную погоду с этой крыши видно снежные шапки. Мы двигались дальше в том же ритме, никогда не здороваясь и не прощаясь, беря паузы и оставляя ответы на вопросы к следующему разговору.
Я объединил двух людей в одного героя, хотя внешне они непохожи. Относится к этому можно по-разному, как к художественному допущению, приему и так далее. Сам я верю, что на каком-то неповерхностном уровне Шакал действительно взаимодействовал со мной в прошлом от лица Петро Скварки. Или, наоборот, «направлял» себя в Арекипу из Аргентины, чтобы встретиться со мной.
Я старался убрать все интеллектуальные выводы из текста, собственные выводы по мотивам разговоров, какие-то мысли, добавленные для «гладкости» и оставил только то, что действительно говорил мне Шакал. Также я опустил наши личные и бытовые разговоры и все, о чем он сам попросил меня не писать. Некоторые диалоги, которые сохранились в памяти более туманными, помещены в комментарии, во вторую часть.