– Аня… Имя-то какое у тебя, так и не скажешь, что заноза.
– Да, у тебя тоже нежное девичье имечко, а на деле всё не то, чем кажется. Послушай, дружбу мы можем и не изображать, но личные границы друг друга давай уважать. Комната разделена на две части, так давай же каждая будет тихо и мирно существовать на своей половине.
Мне казалось это разумным. Главное, чтобы она согласилась, а мне не пришлось перед первым учебным днем тут еще и воевать. Утром мне нужно быть свежей и выспавшейся, чтобы не подставлять Аргейла.
Мысль о нем снова что-то внутри перемкнула, и я почувствовала, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке.
– Но только в этом году, – согласилась, протягивая мне руку Дафина.
– Не знала, что ты планируешь вылететь отсюда так рано, – я не смогла удержаться от подкола соседки по комнате.
Девушка засмеялась.
– И не надейся. А теперь спать. На сон у нас осталось четыре часа.
Вот время летит незаметно.
Я залезла под теплое одеяло и закрыла глаза, перед которыми так и стоял ректор Аргейл и сверлил меня задумчивым взглядом.
Подорвалась я внезапно для самой себя. Бешеный стук сердца разрывал от испуга грудную клетку, а на всю комнату раздался звук колокола. Да-да, того самого, который в школе звенел на каждое первое сентября, только усиленный в стократно. Не сразу сообразив, что происходит, я начала ошарашенно озираться по сторонам.
Готка дрыхла так, что начнись война, она бы и не заметила. Как такое было возможно, я не понимала, но решила воспользоваться выпавшей возможностью и по-быстрому искупаться. Звонок перестал взрывать барабанные перепонки, что сильно порадовало. Вода, как я выяснила еще вчера, лилась, если просто провести под краном ладонью. Что-то вроде сенсорного датчика, как у нас в ресторанах быстрого питания, но только круче, потому что была она умеренно-теплой температуры.
Завернувшись, как сосиска в лаваш, в большое полотенце, я полюбовалась пару минут на себя в зеркало, размышляя, что бы надеть такого… А потом вспомнила, что одежду мне уже выделила сама академия и выбор не настолько велик, чтобы еще об этом думать.
Выпорхнув из ванной комнаты, увидела, что Дафина уже поднялась. Ее помятый вид не внушал позитива, как и растекшиеся «синяки» от вчерашнего не смытого макияжа.
– Я так понимаю, что бессмысленно желать тебе доброго утра, – проговорила я, заправляя постель.