Я в безопасности. Я могу за себя постоять. Я могу, имею право сказать ему «нет».
– Я не хочу.
– Что?
– Я не хочу, – повторяю. – Пожалуйста, отпусти мою руку.
От неожиданности он даже подвисает, а потом матерится и лишь сильнее сжимает мою ладонь. Он злится, я вижу, как надувается вена шее. Взгляд становится неприязненным, а сигаретный запах, кажется, усиливается.
Если он меня не отпустит… Я нащупываю в сумочке и сжимаю электрошокер. Может быть, все обойдется. Но если нет…
Не обходится.
Он все-таки взрывается и выплескивает на меня свое недовольство. Буквально захлебывается и шипит, когда говорит. Никакого милого шепота.
– Да какого хрена ты думаешь, что можешь вертеть своим задом, а потом не желать его дать?!
Я дергаю электрошокер, но моя рука немеет в сумке, когда я слышу сбоку холодный голос Руслана:
– Как занимательно. Выбрал девочку, а сам… Думаю, твоим друзьям было бы интересно узнать, чем ограничивается круг твоих интересов.
Олег резко разворачивается и прищуривается, пытаясь рассмотреть в тени того, кто с ним говорит. Темная одежда, тусклое освещение, да и Руслан не облегчает ему задачу – стоит, упираясь плечом в стену.
Он в нескольких метрах, но я вижу его очень отчетливо. Рукава рубашки закатаны, поза лишь обманчиво расслаблена: он готовится к драке. Более того, жаждет, судя по взгляду, от которого у меня мороз по коже. Олегу, видимо, тоже кажется, что в перспективе приятного мало, потому что голос звучит раздраженно, даже как-то надрывно:
– Это не твое дело!
– То, что ты делаешь с друзьями, – согласен. Если их все устраивает, не мне вам мешать. А вот то, что ты делаешь здесь, – очень даже мое.
Олег недоверчиво хмыкает, всматривается в Руслана, а потом бросает на меня обиженный взгляд и сплевывает:
– Так бы и сказал, что она твоя.
Нет, я спорить не буду, хотя он неправ. Молчу. Облегченно выдыхаю, когда он от меня наконец отстраняется.
– Ей бы еще объяснил, – ворчит он напоследок.
Оставив в покое электрошокер, я тру лицо. К черту все это! Я не просто устала, я вымоталась, эмоции на пределе. Вернуться домой, укутаться в плед и забыть…
Но я не успеваю даже почувствовать волю, когда меня едва не припечатывают к стене. Только на этот раз мужские руки по обе стороны от меня. Захочешь убежать – не сумеешь. И злой шепот, который пронизывает насквозь: