Я не рассказываю им о Руслане. Не могу. Это мое. Наше с ним. Сокровенное.
В детстве мои чувства к нему были такими простыми. И мне было просто с ним – я могла сказать ему все что угодно. А потом стало сложнее, запутанней, и при этом глубже, проникновенней.
Я давно поняла, что это не просто интерес, не просто симпатия. И меня не просто тянуло к нему.
Думаю, это понял и он, потому что последние несколько лет стал появляться в нашем доме все реже и реже. А если и появлялся, то как будто специально не один, а с какой-нибудь новой «ошибкой».
Они об этом не догадывались. Иногда бросали на меня цепкие или снисходительные взгляды, липли к нему еще больше и намеренно громко хохотали. Ну да, пожалуй, им было смешно – пока мне было тринадцать, четырнадцать… Они подозревали о том, что я чувствую. Или видели это, не знаю.
Но вот когда я стала немного постарше, новые временные пассии Руслана уже не смеялись. Да и сам он будто прочертил между нами черту.
А я постаралась ее перейти. И однажды, когда он приехал уже с новой девушкой, сказала ему:
– Тебе уже совсем недолго осталось меня подождать. Какой-то год – два, и все.
– Действительно, все, – усмехнулся Руслан. – Если кто-то попытается к тебе приблизиться через год или два, твой брат его прибьет, а потом прикопает.
Я подумала и решила, что, пожалуй, он прав. А Руслана мне терять не хотелось.
– А если через три года? – поинтересовалась я, прикинув, сколько мне осталось до совершеннолетия.
– Ну, это другое дело, – ответил Руслан. – Может, твой брат этого «счастливчика» просто закопает живьем.
– Подходит, – согласилась я. – Если что, я тебя откопаю.
Тогда я впервые услышала смех Руслана. И если бы уже не была в него влюблена, думаю, влюбилась бы в эту минуту.
Наверное, другие тоже редко слышали его смех, потому что я помню удивленные лица его пассии и моего брата.
Смех…
Я не раз вспоминала его. К сожалению, мне все чаще приходилось прибегать к воспоминаниям, потому что черта отчуждения между мной и Русланом не исчезла, а лишь разрасталась.
Приезды все реже, куцые минуты общения, которые мне удавалось урвать, а если мы случайно пересекались в городе, я вообще была для него невидимкой. Он лишь едва заметно кивал.
Но всегда появлялся на мой день рождения.
Всегда, кроме этого раза.
Ничего не радует: ни подарки, ни поздравления. Я с трудом заставляю себя улыбаться, а сама то и дело смотрю на часы. Сейчас… сейчас он придет…