Я с азартом взялся за дело.
Где–то во дворе отыскал большую суковатую палку и принялся ковырять огородные грядки. Час поисков подарил мне только одного красного червяка да пару десятков белых. Со слезами бросился к бабушке:
– Бабк, папа велел червяков накопать, красных. А их нету-у…
Бабушка взяла лопату, выбрала в огороде самый влажный, тенистый участок и принялась копать. Вскоре выяснилось, что красные червяки в нашем огороде почему–то не водятся…
С той поры прошел не один десяток лет. В моей жизни были сотни или тысячи рыбалок. Но я принципиально не ловил на белых (земляных) червяков. Следуя папиному наказу, всегда запасал только красных.
А папино поручение я, разумеется, провалил. В конце концов он сам где–то раздобыл нужную наживку, и мы отправились рыбачить. На тот самый канал.
***
На дворе стояло беззаботное, теплое лето 1978‑го года. К раме старинного велосипеда с диковинными синими номерами специально для меня привинчено детское сиденье. Мы ехали по дороге, по древнему почтовому тракту Нерехта–Шуя, что когда–то проходил через наш город. Дорога была ухабистая, в то время еще не асфальтирована. Булыжник, что устилал когда–то старинный тракт, давно вмяли в грязь огромные карьерные самосвалы, но я совершенно не чувствовал ни ям, ни колдобин. Моим любимым занятием было наблюдать за тем, как крутится переднее колесо нашего велосипеда, а на пыльной дороге остается красивый рисунок его протектора.
Память человеческая – штука ненадежная. И лишь сила детских впечатлений да связанные с ними незабываемые эмоции позволяют мне помнить и всякий раз заново переживать яркие ощущения, вызванные той, самой первой, и последующими поездками.
В семьдесят восьмом году еще жива была деревня Избинское, что стояла почти у самого канала. Вернее, живы были только два огромных тополя да два дома, покрытые дранкой, с уже пустеющими глазницами окон…
Мы расположились у дороги, прямо у самого моста. Папа наживил на крючок огромного красного извивающегося червяка, приладил на вырезанную в придорожном кустарнике рогульку бамбуковую «двухколенку» и велел мне следить за поплавком:
– Как заклюет – тащи немедля, Миша.
Большой красный поплавок непрерывно шевелило течением, и я поначалу никак не мог сообразить, что означает «клюёт» и когда нужно вытаскивать. Мне приходилось всякий раз спрашивать папу, чтобы он посмотрел и дал свое заключение затейливым поплавочным пляскам. Папа пояснял, что равномерное шевеление поплавка вызвано естественными причинами, а поклевка рыбы будет выглядеть иначе, что ее нужно просто дождаться, и тогда все станет ясно.