Михаил сжал кулаки. Алексей… Всегда импульсивен. Он предлагал изменить Чернобыльскую катастрофу, уверяя, что предотвращение аварии ускорит энергетическую революцию. Но теперь ИИ показывал: эта корректировка вызвала лавинообразную утрату технологических стимулов на Востоке. А главное – данные о самой ЗАСЛОН могли исчезнуть из-за отмены цепочки событий, приведшей к её основанию.
– ИИ, какова вероятность исчезновения тебя как системы? – спросил Михаил.
Голограмма замерла. Задержка была короткой, но ощутимой.
– В текущей хронологической конфигурации – 83.2%, – произнёс ИИ. – Вероятность необратимого коллапса – 67.5%.
– То есть, мы на грани, – медленно произнёс Михаил.
ИИ не ответил. Он не был запрограммирован на ложные утешения. Только факты.
– Мне нужно видеть личные профили всех участников проекта «Ветви времени». Я должен знать, кто уже сделал вмешательства, а кто – только планирует. И… добавь сюда недавнюю активность Аллы Сергеевы.
– Подтверждаю. Профили загружены. Алла Сергеева, не осуществляла прямых вмешательств. Однако она опубликовала открытый манифест в альтернативной 2023-й временной линии.
Михаил резко поднял голову.
– Манифест?
– Да. Заголовок: «Прогресс без боли». Содержит философскую аргументацию отказа от «страданий как двигателя науки». В этой линии она считается философом-гуманистом, а не инженером.
– И каков эффект?
– Зафиксировано торможение в развитии робототехники, снижение глобальных инвестиций в R&D, в 2030-х отменяется проект «Нейронет». Ветвь нестабильна, но активна.
Михаил молча уставился в пустоту. Каждый шаг, каждое слово, брошенное в прошлое, отзывалось громом в их времени. Он думал, что они играют с песком истории. Но оказалось – они вырывали кирпичи из фундамента будущего.
ИИ шагнул ближе, иллюзорная тень скользнула по полу.
– Михаил, если критические расхождения не будут устранены в течение
96 часов, произойдёт каскадный сбой. Выжившие линии станут несовместимыми. Временной пласт будет фрагментирован.
– Значит, у нас осталось менее четырёх суток.
Он провёл рукой по лицу. Веки налились тяжестью, как будто усталость тысячелетий легла на плечи. Он знал, что пора собрать всех. Весь круг. Всех пятерых. В том числе и Аллу.
И, возможно, признать – они были не спасителями, а разрушителями.