«К каждой свинье фельдполицая не поставишь», говорили «хомяки» и каждый день выходили на свой мародерский промысел.
– Кушай, кушай студент – у нас этого мяса много! Мои парни пару дней назад во время рейда нашли в тылу «Иванов», подорвавшуюся на мине корову. За пять минут мы нарезали килограмм шестьдесят мяса. Так, что голодать у нас не придется.
Весельчак Мартин, снова налил мне шнапс. Выпив, я окончательно погрузился в состояние какой–то одурманивающей дремы. Пока мои камрады поднимали тосты, я прибитый алкоголем крепко заснул. Очередной раз, проснувшись, я вспоминал о еде и с новой силой наваливался на гуляш. Служба в батарее истребителей танков дает о себе знать. Пока я дремал, обер –фельдфебель докурил свою трубку и спрятал её в карман. На прощание он пожал мне руку.
– Давай сынок, держись! –сказал он.–Как договорились, я через пару дней навещу тебя.
– Ах, да, вспомнил, – я вспоминаю, что обещал нарисовать Краузе портрет жены:– Я обязательно сделаю. Желаю вам, удачи господин обер-фельдфебель!
Краузе завернулся в шарф и молча, покинул подвал, в предчувствии погружения в морозные ванны.
В эти дьявольские дни, когда русская авиация утюжила наши укрытия, когда мороз косил нас сильнее вражеских пулеметов. Нервы были на пределе, и мы от собственных неудач срывались по любому пустяку. Было достаточно плохого слова, или даже косого взгляда, как в ход шли кулаки. Но сегодня впервые за несколько недель нам было весело. Играл трофейный граммофон, и обер–лейтенант Вальтер Крамер разрешил нам выпить, чтобы разрядить нервное напряжение и поднять иссякающий боевой дух.
Уже скоро гуляние закончилось и мои новые камрады расползлись по своим спальным местам.
– Ну что Петерсен, пришла пора послужить делу великой Германии…
– Я готов, господин обер –лейтенант… Приказывайте, –сказал я, стараясь привести себя в норму.
– Мне хотелось знать, как ты малыш, представляешь себе нашу службу, –спросил офицер, закуривая очередную сигару.
– Я солдат! Я господин обер-лейтенант выполняю то, что мне приказывает командование. –Я готов умереть ради родины и нашего фюрера если это ему нужно ради нашего отечества.
– Ты глупец! Тебя Петерсен ни кто, не просит умирать ради родины и фюрера! Тебе это делать не надо. Для этого есть другие… Твоя задача – рисовать. Рисовать карты, рисовать огневые точки противника. Фиксировать на картах передвижение войск и смену позиций. Ну, а в свободное время, которого у тебя теперь будет навалом, можешь рисовать для камрадов голых баб. Только не рисуй того, что ты нам показывал. Это камрад война. А на войне не всегда ты можешь делать то, что ты хочешь. Найди твою мазню штурмбанфюрер Крамер, и тебе однозначно придет конец. Запомни, война с русскими, это тебе не вечерняя прогулка по Унтер ден Линден. Запомни малыш, – русские –это не французы, и даже не поляки. Убить русского невозможно. Русский мертв только тогда, когда похоронная команда зароет его в землю на глубину лопаты. Даже непогребенный, русский солдат опаснее живого. Истекая кровью, многие «Иваны» выдергивают чеку гранаты и ложатся на неё. Так погибли многие наши парни из похоронных команд. Перевернув труп, они подрывались на таких вот русских «сюрпризах». Ты разведчик, и твоя жизнь принадлежит не фюреру, а мне. Я твой командир! Ты понял меня малыш?