– Кристиан, у тебя красивый подчерк оформи на наших парней карточки пропавших без вести. Нашим ребятам просто не хватило чуть– чуть везения. Они прикрывали нас, как могли до последнего, когда мы с Крамером прорывались на передовую.
Я тогда был молод и возможно совсем не представлял, в какую опасную смертельную игру был втянут весь народ Германии, в какую опасную игру мы играли каждый день под обстрелом русских.
Несколько дней обер–лейтенант Крамер терзал себя. Каждый вечер, он перед тем как пить шнапс, рассматривал именные жетоны и что–то бормотал себе под нос. Мне казалось он сходит с ума. Я наблюдал за Крамером и боялся, что он окончательно тронется, а вслед за ним начнем сходить с ума и мы. Через неделю, после рейда необходимо было вновь идти к «Иванам». Вальтер Крамер напился шнапса как свинья. Вот тогда, он сказал мне:
– Кристиан, студент – на кой черт сдалась нам эта война? Что мы делаем в этой стране? Мы каждый день теряем наших камрадов и конца этому не видно. Отнеси каптенармусу жетоны, у меня больше нет сил, ждать наших парней. Приказ есть приказ, и я направился в штаб. Здесь я нос к носу столкнулся с начальником штаба, подполковником Шванике. Я вытянулся перед ним по стойке смирно.
– Солдат, – обратился он ко мне.
– Я вас слушаю герр, полковник.
– Я видел вас вместе обер–лейтенантом Крамером.
– Так точно, я подчиненный обер–лейтенанта Крамера, – ответил я, стараясь не дышать.
– Что вы делаете в помещении штаба, – спросил подполковник, стараясь приладить монокль.
– Я герр подполковник, исполняю приказ обер–лейтенанта Крамера. Мне приказано передать каптенармусу списки погибших, Ганса Братке и Уве Айсмана, пропавших без вести, их документы и личные вещи.
– Солдат, а ваш командир сам не мог доложить, как это предусмотрено боевым укладом!? Передайте ему, чтобы он… ..
Разговор прервал телефонный звонок. Подполковник Шванике, указав мне на выход, подошел к телефону, который подал ему связист–ефрейтор. Уже на выходе, я слышал, как начальник штаба, вытянувшись по стойке смирно, стал с кем–то разговаривать по телефону, постоянно отвечая:
– «Есть, есть! Так точно! Хайль Гитлер»!
Немного притормозив, я краем уха услышал ошеломляющую новость. Спустившись в подвал церкви, где квартировал разведотряд, я подошел к лейтенанту и без всякой субординации сказал ему на ухо: