Проблем добраться до Берлина не было. Грузовые и легковые машины постоянно сновали туда и сюда, обеспечивая всем жизненно важным базу и учебный центр «Абвера».
На въезде в учебный центр, стоял пост фельджандармерии, который проверял все машины, идущие в Бранденбург. Капитан Крамер подошел к плотному краснолицему фельдфебелю, и, приветливо улыбаясь, спросил:
– Старина, мы тут с унтером завтра отправляемся на Восточный фронт. У нас есть увольнение, и мы не прочь повеселиться в одном из берлинских гасштеттов. Может быть, вы сможете посодействовать? Нам нужна машина, идущая в Берлин.
– Герр капитан, в Бранденбурге прямо в центре есть масса неплохих кабаков, и вам не стоит ехать в Берлин, чтобы выпить шнапса и пива. Девчонок и у нас вполне хватает.
– Нет, герр обер-фельдфебель, все же нам больше хочется побывать в Берлине. Вы понимаете, что восточный фронт, это не прогулка по Вердер – парку и набережным Шпреи?
Обер-фельдфебель с сочувствием взглянул на нас с капитаном и, подняв жезл, остановил офицерский легковой «Опель». В салоне автомобиля сидел молодой лейтенант. По всей вероятности, это был ординарец какого–то офицера или просто штабной связист–порученец.
– Герр лейтенант, вы в Берлин? – спросил краснолицый обер-фельдфебель, склоняясь к открытому офицером окну.
– Да, а что вас интересует? – удивленно спросил тот.
– Возьмите вот этих бравых парней до Берлина. Они завтра убывают завтра на восточный фронт, и просто хотели немного расслабиться.
– О, нет проблем! У меня два места свободных, пускай садятся в машину. В компании и время летит незаметно. Мне интересно узнать, как там обстоят дела на фронте?
Мы с капитаном сели на заднее сиденье в предчувствии необыкновенного приключения. Лейтенант в пол–оборота повернулся к нам, и по его шевронам на рукаве было заметно, что он всю свою жизнь прослужил в тылу и ни на каких фронтах не был.
– Я герр капитан, тоже хотел попасть на фронт. Мечтал даже получить «Железный крест», чтобы мой отец и мать гордились мной. Да вот проклятый крипторхизм замучил меня. Я, господин капитан, признан негодным ни к боевой, ни строевой службе. Приходится вот бумажки всякие развозить, да генералу Монке готовить кофе и подавать утреннюю прессу.