По залу пробежал шёпот. Январь поджал губы, Май нахмурила брови, Июль лениво почесал затылок. Никому не хотелось отдавать драгоценные дни. Ведь каждый день – это праздник, работа, солнце или снег, дождь или тепло. Это – жизнь.
– Может, у кого лишние? – пробормотал Июль, зевая.
– У меня всё расписано по минутам, – сказал Сентябрь. – Начало учебного года, дожди, сбор урожая, порядок!
– У меня сезон в самом разгаре, – заметил Октябрь, – ярмарки, листья, тыквы!
– У меня Новый год! – отозвался Декабрь. – Как я могу?
– Я бы отдала, – слабо проговорила Май, – но у меня же цветение… Если сократить хоть на день – не успеют распуститься тюльпаны.
Молчание затянулось.
И тогда с места вскочил Февраль. Его шапка слетела, и снежинки брызнули во все стороны.
– Я отдам! У меня и так короткий месяц, чего мне два дня жалко? Всё равно все ждут весны, а я – так, промежуточный. Пусть лучше будет ровно, чем сбой!
Все обернулись к нему. Январь нахмурился.
– Ты слишком молод, чтобы принимать такие решения.
– Молод, но я не глуп! – упрямо заявил Февраль. – Я – гибкий. Я могу быть и с 28 днями, и с 29. Никто, кроме меня, на такое не способен. Мне не страшно меняться.
Хранитель Времени посмотрел на него внимательно. Глаза его сверкнули радугой.
– Мудро. Самый младший оказался самым великодушным.
Он провёл ладонью над Чашей Года. Из неё исчезли две капли света. В этот миг внизу, на Земле, кто-то почувствовал, что время потекло немного иначе. Чуть быстрее, но всё так же гармонично.
– Благодарю тебя, Февраль, – сказал Хранитель. – Твоя жертва будет не напрасной. Каждые четыре года ты получишь свой день назад – как напоминание о твоей щедрости.
Февраль гордо расправил плечи. Его глаза сияли. Пусть он младший, зато теперь – особенный.
А Совет Месяцев поднялся, чтобы вновь вернуться к своим делам, управлять погодой, временем и настроением мира. Но в сердце каждого осталась благодарность – за маленький, но великий поступок.
Так закончился Совет Месяцев – древний, как сама Вечность.